«Долиною смертной тени»

На корабле, к которому устремлены взоры эльфов, у самого штурвала, гордо держит фигуру нордлинг. Это отпустивший тёмную неаккуратную бороду мужчина, в развивающимся чёрном кожаном камзоле, рубахе, свободных тканевых штанах и сапогах. Рядом с ним могучий норд в лёгких одеждах – белая рубашка, броюки из атласа и ботинках. Ветер треплет его светлый волос, руки потирают секиру, которую он передаёт одному из матросов.

– Капитан Ариан, – вопрошает светловолосый норд у тёмного. – Не быстро ли мы идём?

– Нормально. Я хочу донести до нашего друга радостные новости. Наконец-то я нашёл его подружку, – Ариан тряхнул куском бумаги. – Его подружка, Аквила отписалась. Он ещё тогда лет семь назад просил её найти и вот я

Ариан не мог же просто так бросится на поиски, да ещё с учётом, что Гюнтер назвал последнее место её пребывания – далёкий остров между Тамриэлем и Акавиром. Сначала он, получив деньги, купил корабль, нанял команду, куда взял и Готфрида, и отправился бороздить моря, а когда доплыл до того острова, то её и след пропал. Года поисков, собирания информации и следования по крупицам информации принесли свои плоды – он нашёл её Винтерхолде, при Коллегии Магов, где она и подрабатывает. И в итоге Ариан от неё получил письмо для Азариэля, в котором она говорит, что всё хорошо.

– Аквила… упомню её. Хорошая подружайка.

– Да ещё как. С её способностями быть при Коллегии – хорошо. Только вот она явно не будет рада, что работает с Лирой… хотя какая разница.

Ариан и Готфрид семь лет на корабле бороздят моря Тамриэля, выполняя заказы о поставке грузов, перевозов важных персон и охране. Они зарекомендовали себя, как сносные наёмники, хорошо выполняющие свою работу.

– Эх, как там Гюнтер в стране народа северного, – поинтересовался Готфрид.

Ариан вспомнил, что его товарищ Гюнтер как семь лет работает в Легионе на посту обычного командира форта где-то на севере. Он был рыцарем-вассалом на службе в статусе командира Разведки, а когда их расформировали и отправили в Скайрим. Теперь там он проводит свои дни, командуя небольшим гарнизоном. Ариану не жалко то, что разведки не стало… Клинки с этим лучше справятся, а Гюнтер обрёл долгожданный покой на такой службе.

– Как и наш брат Ремиил. Помнишь, как гостили у него год назад? Помнишь, как мы славно полютовали с местными бандитами?

– Не забуду, Готфрид.

– Я вот одного уразуметь не могу. Чего все рати сталкивались далече от Тамриэля. Азариэль поведал о том, как бил Люция к северу от Хай Рока. Ты лютовал против даэдра на западе, против предателей мы бились у себя в Цидадели. А про Дунхарта и говорить нечего.

– Знаешь, Готфрид, зачастую всё великое и грандиозное проходит втайне от мира. Потому что, если бы он многое знал, то и жил неспокойно… а так, пусть обыватели думают, что всё в порядке. И для Империи меньше мороки, и всяких интересующихся тайными силой это отвадит. Эти четыре острова… усмешка неведомых сил, удивительный символ, что судьбоносные события могут протекать вдали от казалось бы важных мест.

Матрос взобрался и преподнёс Ариану предмет – это широкополая шляпа, с большим чёрным пером, которая тут же была помещена на голову. Морской ветер сильнее ударил и перо сильнее трепанулось. Ариан

– Поднажмём, ребята! – приказал Ариан своим матросам.

– Да капитан, – согласился Готфрид. – Эх, жалко с нами того молящегося нет.

В храме древнего монастыря на юге Коловианских гор снова тихо и мирно. Только два человека предались молитве. Первый – старый и покрытый плащом на мантии, а второй – молодой и из одежды на нём только древесного цвета туника.

– Хвала тебе Единый, веди нас и помоги нам силою Твоей, – пропели оба у погасшего жертвенника и поднялись от него.

Внутри храма всё так же сохраняется мрачная, томная и мистическая атмосфера. В нос забивается аромат сладких благовоний, мерно горят свечи, и всё так же проникает через окна слабый тусклый свет заката.

– Ты сегодня не сможешь отправиться к жене, – грозно сказал старый человек.

– Варкут’нель-Гайн, как скажите.

Азахави, пошедший на службу при ревнителе Единого, чтобы искупить грехи содеянного, не стал удерживать тут жену. Эизваэль не стала жить в монастыре. Она поселилась в Кватче вместе с дочерью, ведя скромный образ жизни и больше не помышляя о поклонении тьме. Вот семь лет днём он у древнего алтаря, а ночью и вечером рядом с родными, которые, как и он, ждут исцеления от полученного шрама на душе. Воздействие от даэдропоклонничества так быстро не проходят, и муж с женой до сих пор иногда просыпаются в холодном поту, устрашаемые ужасами во снах и душевной болью.

– Утром отправишься к ним. А я ухожу.

– Куда?

– Пора мне идти в далёкие края и нести веру. Может быть, кто-то и внемлет гласу истины.

– А как же Единый? Он разве не может сделать за вас эту миссию?