Долог век, да недолговечно счастье

Старику не лез кусок в горло. Он поспешил подняться из-за стола и выйти под тем предлогом, будто ему понадобились дорожные сумки. Однако он остановился внизу и замер у лестницы, точно кого-то поджидая; взгляд его горел нетерпением. Бернардо узнал в полковнике убийцу корчмаря; не веря своим глазам, он решил пойти на хитрость, чтобы убедиться в истине.

Прошло около получаса, и на лестнице послышались шаги; увидев, как по ступенькам спокойно и невозмутимо спускался тот, кого он ждал, старик отступил в тень за выступом.

Едва полковник сошел с последней ступеньки, раздался голос:

- Хуан Луис!

Полковник живо повернул голову.

- А, ты еще не забыл своего имени, Хуан Луис Головорез, грабитель и душегуб?! - закричал Бернардо, становясь прямо перед полковником. - К несчастью, ты позабыл, что рано или поздно правда всплывет наружу, как бы высоко ты ни залетел.

Словно пораженный громом, полковник прислонился к стене, чтобы не упасть, затем, подобно тонущему, который пытается спастись, сделал отчаянное усилие и, взяв себя в руки, сказал с притворным презрением:

- Вы что, с ума сошли? Не знаю, пожалеть ли ваше безумие, или покарать вашу наглость?

- Наглость? - дрожа от негодования, повторил старик. - Ты еще смеешь говорить о моей наглости, низкий, бесчестный человек! На грабеже и на крови ты построил свое благополучие; вообразил, что тебе удастся, как змее, сбросить старую кожу и остаться безнаказанным, прикрывшись чужим именем. Но ты забыл о боге, забыл, что от его карающей руки никто не скроется.

- Замолчи, глупец! - гневно крикнул полковник. - Не злоупотребляй моей мягкостью. Только ради генерала я терплю твою дерзость, но если ты не замолчишь, я вырву твой ядовитый язык или предам тебя правосудию, как бессовестного клеветника.

- Правосудию? Отлично! Суду я и представлю доказательство моих слов.

Полковник холодно и язвительно захохотал.

- Хуан Луис! Хуан Луис! Был ты ничтожной козявкой, пока не стал душегубом, - сказал старик. - Грабежом и убийством достиг ты величия. Мало того, - чтобы спастись от расплаты, ты погубил невинного человека и послал его на казнь за твои злодеяния.

Полковник схватился за саблю.

- Ни с места! - крикнул старик. - Еще одно убийство тебя не спасет. С моей смертью не исчезнут доказательства твоего преступления, они уже переданы в руки правосудия, и за тобой следят. Недолго тебе осталось блаженствовать и упиваться торжеством.

- Слава и деньги достаются тому, кто их заслужил, а я их заслужил, болван! - высокомерно сказал полковник.

- Да, да, тебе везло; счастье - оно ведь слепо. Но теперь конец, теперь ты за все заплатишь с лихвой. Знай, Хуан Луис, долог век, да недолговечно счастье.

- Советую прежде подумать, я вас могу притянуть за гнусную клевету. Если же вы откажетесь от ваших слов и пообещаете молчать о нелепых выдумках вашего больного воображения, я постараюсь великодушно простить вас, - предложил полковник, никогда не терявший головы. - И в таком случае, из уважения к генералу, я обещаю стать вашим ревностным покровителем. Я богат, щедр, и тот, кто спас жизнь моему тестю, может безусловно рассчитывать на мою благодарность. Сегодня же в залог будущих благ вы получите сорок тысяч реалов.

- Эх ты дурень! Думаешь, если я одет в шерсть, так я овца, - сказал старый солдат. - Негодяи вроде тебя всегда стараются подкупить честного человека. Но я своей честью не торгую, и тебе не купить ее за все твое бесчестно нажитое золото. Уж не воображаешь ли ты, что я позволю тебе жениться на дочери генерала? И допущу, чтобы память несчастного Хосе была опозорена? А тебе дам по-прежнему наслаждаться плодами твоих злодеяний? Пока я жив, не бывать этому!

- Так ты умолкнешь навеки, раз собрался меня погубить! - воскликнул в бешенстве полковник. - У тебя нет и не может быть никаких доказательств, но твоя гнусная клевета позорит мое честное имя.

С этими словами полковник схватил револьвер и бросился на старика. Но тут на лестнице послышались шаги, и преступник поспешил скрыться.

Придя домой, он попытался усмирить волнение, бушевавшее в его груди.

"Спокойствие! - говорил он себе. - Хладнокровие выручает из всех бед. Какие у него могут быть доказательства? Их нет. Я буду все отрицать. Кто посмеет заподозрить во лжи полковника Герра и поверить выжившему из ума старику? В недобрый час стал он на моем пути! Правда, генерал его ценит, доверяет ему, но... будем мужественны! Поставим все на карту! Моя счастливая звезда меня не подведет, я верю в нее".

Надеясь вернуть утраченное равновесие, полковник отправился пообедать в гостиницу, - в оживленной беседе за столом, шутя и смеясь, он старался заглушить свое беспокойство.