Должно быть, любят герцогов (ЛП)

“Это не мамин жемчуг, не так ли? Я не замечал его, пока ты не начала с ним возиться. Как ты его вернула?”

“Я выкупила их обратно”, - вызывающе заявила она. Воспоминания о том судьбоносном дне прошлой весной приходили ей в голову слишком часто теперь, когда она была в Лондоне. Однако это еще больше укрепило ее нервы перед надвигающейся войной. Потому что, если она пережила тот инцидент невредимой и действительно так, как будто его никогда не было, то она переживет и это. В ней осталась лишь крошечная нотка трепета, когда она опустила жемчужины обратно на шею и улыбнулась брату.

Натаниэль выглядел ошарашенным. “Как? Ты же была в Биксли последний год безвылазно”.

“О, мне удалось это сделать”, - уклончиво ответила она. “Теперь мне действительно нужно начать готовиться к вечеру, если ты не возражаешь”.

“Конечно. Мне нужно сделать то же самое. Увидимся внизу через час”.

“Да, и еще раз большое тебе спасибо за одежду”.

“Даже не думай об этом. Дочь пэра не появляется в бальном зале в старом деревенском платье. Нашим братьям следовало бы знать это лучше ”.

“Действительно”. Между ними повисло молчание, им больше нечего было сказать по поводу своих братьев. Напоследок кивнув, он повернулся и вышел из комнаты.

Лилиан взяла платье с кровати. Вытянув его перед собой, она посмотрелась в зеркало на другом конце комнаты. Возможно, она не готова к сегодняшним мероприятиям, но, по крайней мере, она войдет, чтобы встретить свое будущее в прекрасном новом платье.

***

Она едва могла связать два слова во время поездки по городу. Лилиан просто слишком нервничала, чтобы обсуждать, какие моды будут представлены в этом сезоне, или что-то еще, что Натаниэль пытался внести в тишину экипажа. Однако теперь, когда они были здесь и угроза надвигающегося вечера стала реальной, она наконец обрела дар речи.

“Насчет платьев и тому подобного, что ты купил для меня.… Натаниэль, как ты можешь все это себе позволить? Не хочу придавать этому слишком большого значения, но у тебя нет ни наследства, ни работы”.

“Это довольно тонкая мысль, дорогая. Уверяю тебя, у меня все в порядке”. Его взгляд с улыбкой переместился к окну. “О, смотри, мы приехали. Я просто обожаю дом Диллсуортов. Со всем этим белым камнем и колоннами, я почти ожидаю, что римские боги выйдут за дверь. Его глаза вспыхнули от предвкушения, когда он сложил руки вместе. “Это просто потрясающе”.

Все вопросы и размышления Лилиан о жизненной ситуации ее брата стихли, когда дверца экипажа открылась и ливрейный лакей протянул ей руку в белой перчатке, чтобы помочь спуститься на землю. Она спустилась вниз, наблюдая, как группы леди и джентльменов направляются к двери дома Диллсуортов.

Она была в таком восторге при виде изысканных вечерних нарядов, надетых другими посетителями вечеринки, что Натаниэлю пришлось кашлянуть, чтобы привлечь ее внимание и сопроводить ее внутрь. Свет, пробивающийся в окнах величественного дома, манил ее ноги двигаться вперед, навстречу его неземному сиянию.

Когда она достигла крыльца и влилась в формирующуюся толпу, ожидающую возможности поприветствовать хозяев и быть представленной внутри, Лилиан почувствовала, что под платьем недостаточно воздуха для дыхания или места для биения ее сердца.

Это был ее выход в свет, и она осознала это с опозданием всего на пять лет.

Когда она оглянулась на их экипаж, готовая сдаться и сбежать, Натаниэль подтолкнул ее вперед. Взглянув ему в лицо, она вздохнула, подняла подбородок навстречу надвигающейся битве и придала своему лицу безмятежное выражение как раз вовремя, чтобы ее сопроводили через порог навстречу своей судьбе.

Свет тысячи свечей отражался от драгоценностей всех форм и размеров. Лилиан не могла поверить в элегантность дома Диллсуортов, в резкость множества затейливо повязанных галстуков, в почти ошеломляющий аромат роз или в тот факт, что она стояла посреди всего этого. Они с Натаниэлем вошли в бальный зал.

Все здесь, казалось, знали друг друга, но она не знала ни души. Но одно дружелюбное лицо было бы сейчас очень кстати. Что, если ей придется стоять одной весь вечер? Звуки музыки становились громче по мере того, как они добирались до места назначения. Подняв глаза, Лилиан увидела балкон, опоясывающий танцпол, который был покрыт стеклянной крышей.

“Думаю, тебе не помешало бы выпить. Я схожу и принесу тебе шампанского, дорогая. Подожди меня здесь, у этой колонны. И перестань теребить свой жемчуг ”. После этого он ушел, и она осталась одна. Где-то на балу притаился Соломон, но в данный момент она его не видела. Однако ее глаза были прикованы к кружащимся движениям на танцполе, и она ни за что на свете не смогла бы представить Соломона танцующим.

“Лилиан?”

Она обернулась на звук своего имени, произнесенного жизнерадостным женским голосом. Кто здесь вообще вспомнит о ней, когда она так долго была удалена от общества?

“Лилиан! Я знала, что это, должно быть, ты! Сто лет прошло!”