Должность во Вселенной. Время больших отрицаний

– Нету. Кровоизлияние в мозг. Вчера в половине шестого. Здесь, в самый разгар событий, – глухо молвил тот. И в свою очередь поинтересовался: – Ты из зоны пришел, сверху? Пройти можно?

– Да… – рассеянно сказал Миша, думая о своем («Как там мои?»). Он здесь уже десять минут, на уровне К144 минуло больше суток.

Смерть Пеца – это была неожиданность и удар. К гибели Корнева (который оскорбительно пренебрег его новшеством) Панкратов отнесся спокойно, не пошел на похороны; а Вэ Вэ, который позавчера (господи, как давно, почти полгода физических!) вник в это дело, оценил и поддержал, – его Миша рассчитывал застать живым, рассказать о своих проблемах и о том, что у него получается. Ради этого и спустился, знать не знал ни о каком совещании.

Пеца нет, кругом разгром, рассчитывать не на кого – только на себя. Ну, еще на Алю… и Дусика Климова? «„Двое умерло, двое родится – а все в дело годится“, – вспомнилась вдруг Мише фраза из Гоголя. – Ничего, прорвемся».

Глава 2 С чего начинается цельность

Быть патриотами – удел провинциалов. Удел метрополий внушать им это чувство с выгодой для себя.

К. Прутков-инженер

1

День текущий: 16,4849 сентября, или 17 сентября, 11 час 38 мин 20 сек

На уровне К24: 17 + 11 сентября, 15 час

…сразу за проходной они оказывались не на Земле –

чем выше, тем космичней.

– А эти явления последействия долго еще будут продолжаться? – напирал, набычив на Бурова крутой лоб, генерал СБ. – Тоже хорошего мало, и людей нервирует. Особенно вой. Да и исчезновения, пропажи. Это, знаете…

– Обуздаем, – так же твердо пообещал Виктор Федорович (он понятия не имел, о чем речь и что они такое, но решил держаться тона всеведения). – Понимаете, ведь любая большая система после встряски долго релаксирует.

– А что было-то? – поинтересовалась Люся Малюта. – Я вчера ночь провела возле Шара, ничего не видела.

– Так это вы, наверное, не с той стороны находились… – Генерал достал блокнот, надел очки. – Было следующее. В двадцать три часа двадцать минут из нижней части Шара в сторону реки Катагань выпятился светящийся вырост, конец которого как бы шарил по местности. Попавшие в него предметы уменьшались и тоже начинали светиться. А когда вырост их оставлял, становились темными и нормальных размеров…

– Ну, это в НПВ в порядке вещей, – сказал Буров.

– Вырост был длиной триста-четыреста метров, – продолжал генерал, строго покосившись на него. – Явление наблюдали несколько минут. После полуночи, в ноль сорок три и в час двенадцать, были замечены еще два выроста. Эти были длиной до километра, светились ярко-голубым светом, как прожекторные лучи, но, – он поднял палец, – изгибались. Первый протянулся к дебаркадеру на реке, второй, что появился позже, в сторону поселка Ширма. У дебаркадера вырост накрыл пятитонный грузовик с мешками цемента; тот засветился, уменьшился и поднялся в воздух… – Генерал укрепил голос; в комнате стало тихо. – Так грузовик переместился в сторону Шара и вверх. Потом вырост погас, а машина упала на пустырь у ограды примерно со стометровой высоты. Натурально разбилась и загорелась… Появления и исчезновения выростов сопровождали взрывные и воющие звуки. Далее… – Он перелистнул страницу в блокноте. – Под утро, в пять двадцать две и в пять тридцать восемь, в ту же сторону из низа вашего Шара выскочили… воющие светлячки. Тройные. Звук был пронзительно-высокий, со скрежетом. Носились несколько минут, потом исчезли в Шаре. Есть еще заявление о пропаже в тех же местах мотоцикла марки «Иж», но не проверено. Может, просто угон. – Генерал закрыл и спрятал блокнот.

– В Таращанске Шар не такое выделывал, – сказала Малюта, чтобы как-то смягчить впечатление, и указала на Васюка. – Вот наш Анатолий Андреевич фотографировал тогда, какие он беды натворил и сколько. Объект серьезный.

– Насчет звуков это ясно – перекачка, – вступил Мендельзон. – А вот с выростами НПВ такой длины действительно интересно. Что-то новое там во взбулгаченном неоднородном пространстве. Это моя парафия, краевые явления. Я этим займусь.

– Против того, что творилось вчера, это пустяки, – добавил Зискинд. – И падало, и взлетало, и ревело, и рвалось. В жизни подобного не видел…

«Елки-палки, так это же…» – чуть не сказал Панкратов, но сдержался. Ему было что сказать о «выростах» и «явлениях последействия». Даже о воющих тройных светлячках…

Если бы выступал кто-то из своих, он бы так и сделал, внес ясность. Но речь вел генерал, глава местной службы безопасности – той, что в разные времена именовалась ВЧК, ГПУ, НКВД, МВД, МГБ, КГБ, – и здания, в которых эти учреждения размещались, все дружно считали самыми высокими – потому что из них завсегда Сибирь была видна.

Правда, времена не те – но охранка все равно охранка, люди с этого живут и этим самоутверждаются. Не тот случай, чтоб зря ляпать языком.

2