Дом

— От меня у тебя мурашки? Я безобиден, как церковная мышь. Я скромный, пассивный интроверт. Как я могу вызывать у тебя мурашки?

Риэлтор встал и направился к задней двери.

— Ты чертовски похож на призрака, которого я видел тогда в дверях. А теперь убирайся отсюда.

5

Драма, — думал Мелвин, возвращаясь к машине отца. — Он либо всё это выдумал, чтобы побудить меня написать статью, либо, может быть, у его жены действительно случился выкидыш, а остальное было игрой воображения от шока и стресса. Такая трагедия, немудрено, что ему показалось, что он видел призрака.

Далеко за пределами Сиракузы отец Мелвина воздвиг памятник своим миллионам — многоэтажный шедевр, или чудовище, в зависимости от вкуса, который мог бы подойти Фрэнку Ллойд Райту[4] с его стеклянными стенами, гравированными кладками и наклонными стеклянными крышами. Северное и южное крылья простирались вплоть до огромного бассейна, теннисные корты и зелёные сады, а также комплекс гаражей, в которых приютились десятки отцовских автомобилей. Поэтому нет необходимости говорить, что отец Мелвина, 57-летний мужчина по имени Уинстон Парадай, был весьма богатым человеком, в чьи владения входили примерно двадцать автосалонов, строительная компания и государственная энергетическая фирма. В общем, он был богат, как свиное дерьмо, и, возможно, читатель сможет найти в этом предполагаемый каламбур. Рядом с домом находился небольшой домик для гостей, и именно здесь жил Мелвин.

Несколько лет спустя после того, как Мелвин закончил колледж, его отец пришёл к нему.

— Мелвин, ты мой сын, и я люблю тебя. Я всегда буду заботиться о тебе, даже если ты никогда не сможешь позаботиться о себе сам. Я даже не понимаю, почему ты вырос таким размазнёй, сынок, посмотри на себя, ты даже с людьми не можешь разговаривать, не заикаясь. Ты не можешь находиться в компании бабы, чтобы у тебя не был вид, будто ты упадёшь в обморок. Но для меня это всё неважно. Ты мой единственный сын, в конце концов, именно моя сперма помогла тебе появиться на свет. Ну… Я почти уверен, что это была моя сперма.

Мелвин рассмеялся. Конечно, папа шутит!

Хотя Мелвин очень мало знал о своей биологической матери, только то, что она бросила отца вскоре после рождения сына, и якобы обворовала его на целое состояние в ювелирных украшениях. Она сбежала с человеком, который продавал пылесосы «Kirby».

— Какой-то проходимец, — однажды сказал ему отец. — Да, конечно, это скверно звучит, сынок, но и твоя мамаша была такая же грязная, алчная проходяга и шлюха! Единственное, что она хорошо делала, так это сосала член и трахалась! Но это не изменяет тот факт, что она была вшивой воровкой. Так что винить мне стоит только себя за то, что я был настолько глуп, что женился на ней.

Мелвин не принимал слишком близко к сердцу слова отца. Ведь если бы он не женился на ней, то он бы тогда и не родился…

Отец хлопнул его по спине.

— Сынок, ноги у твоей мамаши были раздвинуты двадцать четыре часа в сутки. Но не думай об этом. Я же вижу, что ты пошёл в мою породу, а не в её. Я богатый и успешный человек, и все такими были, и да, я прекрасно понимаю, что такие люди, как я, часто считаются мелкими и материалистичными кусками говна… Но Боже! Как я взбесился, когда она сбежала с тем болваном. Тот гребаный пылесос «Kirby» стоил триста баксов… И представляешь, она его тоже забрала.

Мелвин учился в средней школе, когда его отец наконец признался в этом, и с тех пор Уинстон Парадей только встречался с женщинами, избегая женитьбы повторно, до трёх недель назад, когда он женился на Гвинет. За день до церемонии Мелвин набрался смелости и спросил:

— Эй, пап. Помнишь, когда-то давно ты рассказывал мне о моей биологической матери?

Отец поправлял галстук в тот момент.

— О, конечно. Вороватая, затасканная шлюха. Даже пылесос украла, когда сбежала с тем проходимцем, с которым трахалась за моей спиной.

Мелвин ухмыльнулся. Он уже давно подумывал о том, что его настоящим отцом мог быть тот продавец пылесосов «Kirby».

— Ты помнишь, что ещё сказал тогда?

— Эм… Пожалуй, нет, и что я сказал тогда?

— Ты сказал, что больше никогда не женишься.

Отец остановился, смотря в зеркало.

— Ты прав, я действительно так говорил.

— Так почему ты решил жениться сейчас? Гвинет кажется очень милой, но ты ведь практически её не знаешь. Она на двадцать лет моложе тебя, и у вас даже нет ничего общего.

— И что? — хихикнул отец. — Сын, мне 57 лет, я слишком долго играю свингера-миллионера. И… — отец подмигнул ему, — у неё отличные сиськи. Кто-то должен повесить их в Национальной Галерее искусств.

— Потрясающе, пап. У неё отличные сиськи. Но, а что насчёт её характера? Откуда ты знаешь, что она не такая, как моя мать? Шлюха, которой нужны только твои деньги!