Дом

Представляю будущее, когда я снова буду худой, как все эти девушки, что окружают меня. Чувственность, эта ежеминутная навязчивая идея, теперь кажется мне далеким прошлым или странным, почти выдуманным будущим. Наверняка причиной тому скорее возраст, чем беременность. На меня находит сильная ностальгия по тем бешеным пробежкам по Парижу, когда каждый мужской взгляд был для меня как воздух. По тому, как они оборачивались мне вслед. Ровно как и я сама. Меня оглушала возможность, что… Я сходила с ума оттого, что, как мне казалось, они представляют себе. Это осознание своей плоти, этот бесконечный комфорт существовать и двигаться, эта любовь к себе. Взгляды, что я уносила с собой в глубину своего квартала, вся горя потому, что проплыла у них под носом, словно изящный запах. Внутренние тайные мысли о первом встречном, которого я больше никогда не встречу, и о тех, с кем я общалась каждый день, ожесточенная подрывная деятельность в борьбе за улыбку, что покажется мне более откровенной, чем обычно. Какой я себя от этого чувствовала всемогущей. Эта патологическая необходимость знать, что меня хотят, — худшее и самое сладкое из моих рабств.

Удивительно, как могу я сегодня настолько наплевать на это. Скажем лучше, что я отказалась от этого развлечения на время беременности.

Я заперта внутри самой себя, рядом со мной — книжка Ромена Гари. Я заливаюсь смехом. По истечении данного срока ваш билет не будет действителен. Какая тоска все эти обыденные людские заморочки, не так ли? Эта мания твердого члена, в то время как для соединения сердец, черт возьми, достаточно лишь любви, и сполна! Оргазм — ну да. Это так ограниченно, так узко. Часами изгибаться и тяжело дышать, просто чтобы кончить вдвоем, от руки другого, когда ту же работу можно блистательно выполнить самостоятельно. Столько шума ради простого спазма — любой благоразумный человек отказался бы от этого.

Теперь, когда секс кажется мне бесполезным занятием, надо сказать, что я, возможно, нахожусь в идеальных условиях, чтобы неожиданно столкнуться с отношениями беспрецедентного размаха. Все и вся назначают меня кандидатом, и я почти способна представить себе лицо того мужчины, ради которого я рассмотрела бы возможность оставить мужа и ребенка. Настоящая невозможная любовь. Наконец-то узнать, о чем говорю. Представляю себя сидящей на подоконнике и вздыхающей по мужчине, что лежит позади в кровати, пропитанной соками наших тел. Я совсем не знаю, как поступить. А за этим окном я снова вижу парижские крыши. Я чувствую в своей умиротворенной груди малозаметное дыхание той женщины, что вернется домой, окутанная запахом другого. Мои пальцы уже механически удаляют разговоры на фейсбуке. У меня ушла бы минута на то, чтобы все сломать и вновь стать такой. И, подумать только, этот тип наверняка уже существует где-то в этом мире и, возможно, ходит где-то в сотне метров от меня. Может быть, он даже проходил совсем близко, но увидел только беременную женщину. Чудесная ирония!..