Дом без ключа. Охотники за долларом

– Она, кстати, уже третья, – ответил О’Мира. – И на вашем месте я бы не брался за детективные дела. Это не для детей. Что-то происходит на этом судне – мы все это знаем. Но я ни во что не замешан. Я предпринял эту прогулку исключительно ради своего здоровья, ясно? Чтобы немного отдохнуть после тяжелой недели в городе. И этим я здесь и занимался, пока вы не ворвались сюда, как дикарь, и не начали делать сногсшибательные открытия из-за моей сигары.

– О, не сердитесь, – сказал Билл. – Только…

– Только, что?

– Я боюсь, вы были так заняты отдыхом, что просмотрели этого человека.

– Возвращайтесь в постель и успокойте свои нервы.

– Это я и собираюсь сделать, – ответил Билл и удалился.

Он действительно поспешил в каюту. Вбежав в свои владения, он взволнованно огляделся. Как он и опасался, рубашка исчезла! И запонки дяди Джорджа! Что скажет тетя Элла!

Он уселся на край койки, пытаясь постичь этот фатальный поворот событий. Кто-то был страшно недоволен тем, что он «приобрел» эту рубашку. Кто? Вероятно, ее хозяин. Да, так оно и было. Владелец узнал свою собственность во время обыска и сейчас… Но кто ее владелец? Ну, это он узнает завтра утром у Тату.

Билл зевнул.

Все очень запутанно. Зачем понадобилось этому таинственному незнакомцу являться за своей вещью темной ночью? Почему, овладев ею, он бросил ее на холодную грудь океана? Имело ли это какое-нибудь отношение к доллару мистера Бэчелора? Вопросы… вопросы… Все крайне запутанно.

Одно было ясно – О’Мира лгал. Билл снова зевнул. Его постель выглядела теплой и уютной. Он встал, выключил свет, сбросил халат и ночные туфли посреди комнаты и вскоре заснул глубоким сном.

V

Утром Билла Хэммонда разбудил голос Микклесена, распевавшего в ванной. У англичанина был довольно приятный голос, в котором то и дело звучали триумфальные нотки, естественные для человека, который надежно заперся и имеет в своем распоряжении все удобства.

Всплески воды служили веселым аккомпанементом.

– Старая история, – проворчал Билл. – Британия правит морями.

Он взглянул на часы – было половина девятого, самая пора встать и действовать. Но, насколько он знал Микклесена, торопиться было незачем. Он продолжал лежать, наблюдая, как свежие соленые брызги пробивались через занавески на иллюминаторе. За иллюминатором сиял ясный голубой мир, свободный мир. До чего же хороша эта прогулка на яхте!..

Произошло что-то приятное. О да, Сэлли. Она любит его. Произошли и другие события – не столь приятные. Этот противный маленький доллар, который он поклялся найти. Здесь будет побольше работы, чем казалось вчера при лунном свете рядом с Сэлли.

У кого-то он был… У кого-то, хорошо знавшего его стоимость и выжидавшего подходящего момента, чтобы обменять этот доллар на изрядную сумму его собратьев.

У кого-то… Но у кого?

Он подумал о Генри Фросте с его глупой историей о воротничках. Подумал об О’Мира, который на тихой палубе в половине второго ночи лгал с легкостью, приходящей только после долгой практики. Он подумал о человеке, который явился к нему ночью и затем бежал с рубашкой в руках. Но это было слишком нелепо, наверное, ему просто померещилось. Он быстро встал и обыскал каюту. Никакой верхней рубашки, кроме диких розовых, пунцовых и зеленых. Значит, это ему не приснилось. Запонки дяди Джорджа были далеко, они направлялись в какой-нибудь экзотический порт. Вероятно, теперь их будет носить какой-нибудь островитянин южных морей – в ушах, а возможно, и в носу.

Что сказала бы тетя Элла? Но мнение тети Эллы сейчас не имело значения. Он согласился взять на себя роль детектива, и его курс ясен. Он должен найти хозяина исчезнувшей рубашки. Позвонив Тату, он в ожидании стал дергать дверь ванной. Не потому, что надеялся чего-либо добиться, просто это несколько облегчало его чувства.

Вошел Тату, но без своей обычной улыбки. Мальчик был озабочен, в этом не могло быть сомнений!

– Много неприятностей сегодня, – объявил он. – Исчез доллар. Все японские мальчики обысканы и напуганы. Что вам угодно, пожалуйста?

– Как насчет того, чтобы отнести рубашку? – спросил Билл, пристально глядя на Тату.

– Да-с, – сказал Тату.

Его лицо утратило всякое выражение.

– Ты готов отдать ее?

– Да-с, – повторил Тату.

– Ну, так ты не сможешь это сделать. Ночью ее у меня украли.

– Да-с, – в очередной раз произнес Тату.

Он не проявил удивления, даже простого интереса. Знал ли Тату все о рубашке, или это было лишь проявлением восточного стоицизма? Билл в упор посмотрел на него, но Тату ответил таким же взглядом. И белый человек внезапно понял тщетность своей попытки, словно увидел перед собой глухую каменную стену.

– Послушай, Тату, – сказал Билл. – Это очень важно. Я хочу знать, где ты взял эту рубашку.

Тату посмотрел на постель, на дверь ванной, в иллюминатор, на потолок, затем снова на Билла.

– Забыл, – ответил он.

– Что? Говори, не испытывай мое терпение. – Билл был раздражен. – Сейчас мы начнем все сначала. Где ты взял эту рубашку?

– Забыл, – снова ответил Тату.

Удивительные маленькие люди, эти японцы. Билл Хэммонд постарался взять себя в руки.