Дом без воспоминаний

Хоть персонажи и были поданы в упрощенной манере, типичной для детей, на рисунке можно было узнать владелицу конюшни, егеря, Лавинию, Заккарию Ашера и Филипа, затем Нико и его мать. И десятого персонажа, который до настоящего момента никак не входил в историю.

– Тебе лучше уйти, Пьетро, – велела Бальди, указывая ему на дверь.

Резкий, властный тон не оставлял выбора.

– Могу я хотя бы забрать это? – попросил он униженно, словно сумасшедший, которому до зарезу нужно, чтобы ему подыграли.

– Убирайся, – только и сказала судья.

Джербер с опущенной головой направился к выходу, сжимая листок в руке. Переступив через порог, закрыл за собой дверь. Постоял в коридоре, стараясь унять волнение, взять себя в руки.

Что за дьявольская шутка?

Вряд ли предупреждение о будущем, оставленное много лет назад. Кто-то недавно входил в кабинет Бальди и прикрепил рисунок к стене, чтобы Джербер увидел его: это послание.

От того, кто реально пытается свести его с ума.

Однако гипнотизер понял: если он не хочет совсем утратить рассудок, выбора у него нет. Возможно, имеется объяснение. Но искать его следует в мансарде. Забыть обиду. Войти в комнату, так давно запертую.

Потому что на листке был изображен синьор Б.

41

Стоило открыть дверь, как в ноздри ему ударил сладковатый запах клея, скреплявшего джунгли из папье-маше. Этот запах безумно нравился детишкам. И самому Пьетро, когда он был маленьким, но мальчик никогда в этом не признавался отцу, ибо в глубине души ревновал к сверстникам, с которыми отец устанавливал особые отношения, и относился с презрением ко всему, что касалось синьора Б.

Но сейчас Джербера вдруг охватила ностальгия. Пусть даже он был до смерти обижен на отца и эта ярость казалась неизбывной.

Он потянулся к выключателю на стене и зажег звездное небо, под которым отец гипнотизировал своих пациентов, укладывая их на палас-лужайку и растягиваясь рядом: глядя на вселенную мерцающих огоньков, дети засыпали под веселую мелодию «Простых радостей».

Все они попадались, попадались всегда.

Не было ни поэзии, ни романтики в такой задумке. Всего лишь трюк, избранный магом, чтобы залезть к ним в голову. Такая постановочность смущала Пьетро Джербера, поэтому для своего кабинета он выбрал простое кресло-качалку.

Отрешившись от воспоминаний, изгнав сменявшие друг друга противоречивые чувства, он сразу направился к баобабу, где хранился архив синьора Б. Схватился за ручки, утопленные в коре, потянул на себя и распахнул створки скрытого в стволе просторного шкафа.

На многочисленных полках стояли приведенные в порядок, строго классифицированные личные дела пациентов.

Они были разложены по годам, и психолог сразу стал искать тысяча девятьсот девяносто девятый. Ради сохранения врачебной тайны на корешках были указаны только инициалы.

«А. Д. В.», – повторил про себя Джербер, вспомнив подпись под рисунком, снятым со стены в кабинете Бальди.

Он нашел то, что искал. Судя по всему, автор внушающего тревогу рисунка в детстве лечился у отца. Внутри папки находились четыре кассеты с аудиозаписями сеансов.

Джербер решил их прослушать.

Нашел старый плеер синьора Б. и, прихватив его, направился на синтетическую лужайку. Сел, надел наушники и поставил первую кассету. Когда почувствовал, что готов, нажал на пуск.

Пьетро узнал голос отца, ведущий маленького пациента в глубины его психики, и это производило впечатление. А главное, он впервые слышал настоящий голос сказочника, пусть даже в то время, когда делалась запись, тому было всего двенадцать лет.

На магнитной ленте запечатлелась история орка и мальчика.

Но без посредства Николина рассказ представал более реалистичным, откровенно шокирующим. Вся череда событий заново прошла перед Джербером, через живые воспоминания их главного участника: повествование немногим отличалось от того, что психолог уже услышал.

Начало кошмара, которое пришлось на последний школьный день перед каникулами. Присутствие в доме чужака, претендовавшего на то, чтобы его называли «дядей». Небылица насчет того, что родители уехали в трейлере, оставив сына. Запертая дверь в подвал. Исчезнувшая, потом появившаяся собака. Побег, не удавшийся по вине егеря. Нелепая записка отца, в которой объявлялось, что они с матерью больше никогда не вернутся, а стало быть, с этого момента препоручают его заботам чужого «дяди». Поляроидный снимок рыжей из бара. Безымянная женщина, которая познакомилась с орком по переписке. Их намерение создать семью. Невозможность для нее иметь детей. Безумный план забрать себе двенадцатилетнего мальчика и стать для него родителями.

Ты уже можешь называть ее мамой.

Добравшись до конца третьей кассеты, Джербер взял в руки последнюю, вгляделся в нее: здесь заключался конец истории, а главное, выяснялось, каким образом мальчик одолел орка и его сообщницу, как ему удалось сбежать, спастись.