Дом бьющихся сердец

Ни сегодня, ни когда-нибудь потом, – я верчу головой, чтобы лучше его видеть. – Даже не мечтай.

Обещаю, что не буду растягивать твою попку без согласия, мо крау.

В этот раз он входит в меня медленно, затем неспешно двигается. Мое тело начинает гудеть: эта новая поза… просто божественна! Он надавливает большими пальцами на мою поясницу, и – Санто Калдроне! – вспыхивают звезды, и не в окне, а прямо у меня перед глазами.

– Лор, – стону я.

Кончи вместе со мной, Биокин.

Его бедра движутся в мучительном ритме, он задевает внутри особенно чувствительную точку, раз за разом, пока желудок не сжимается, словно в кулак, а я не выкрикиваю имя Лора на все его королевство.

Наше королевство, – рычит Лор, на лбу блестит тонкий слой пота.

– Наше, – повторяет он уже вслух, и тембр его голоса такой же резкий, как движения бедрами.

Я тяжело сглатываю. Зверь, который занимается со мной любовью, может, и мой король, но я пока не его королева.

Сегодня, Биокин. Сегодня мы… – Его глаза темнеют, когда он входит в меня последний раз и замирает. И только та часть его, что сейчас во мне, продолжает двигаться: пульсирует, изливаясь в меня долгими и горячими всплесками. Это странно, что мне нравится даже то, как он орошает мое лоно своим семенем?

Сегодня мы это исправим, – хрипло говорит он, вырисовывая пальцами полумесяцы у основания моей спины.

Должно быть, у меня мозг превратился в кашу, потому что я никак не могу взять в толк, что именно нам надо исправить.

Каждый мускул под его перламутровой кожей натягивается, когда он наклоняется и целует меня в лопатку.

Мы сделаем тебя моей королевой.

Глава 62

Лоркан Рибио заявляет, что сегодняшний день станет днем моей коронации, и мое сердце сжимается и никак не может забиться вновь. Он по-прежнему лежит на мне, его достоинство смягчается, в отличие от решимости надеть мне на голову корону.

Он спрашивает, где бы я хотела провести церемонию: в «Рыночной таверне» или в оранжерее, поскольку это самые большие помещения в королевстве.

Кажется, язык у меня прирос к нёбу, а мысли – к черепу, поскольку мне не удается ответить, ни вслух, ни мысленно.

Лор неожиданно прерывает свое безумное планирование, перестает разминать мою спину и осыпать плечи поцелуями.

– Разве ты не хочешь стать моей королевой, Биокин?

Я разворачиваюсь, и он выскальзывает из меня. Под действием моего молчания трескается маска уверенности, которую всегда носит Лор. Я поднимаю руку и глажу татуировку пера на его щеке.

– Хочу больше всего на свете, но не сегодня. Мне нужно, чтобы на церемонии присутствовали нонна и мама. А еще Джиа. И чтобы Данте исчез, а Люче принадлежал только нам, Лор. И хотя это может показаться глупым…

– Твои желания никогда не кажутся мне глупыми.

Горло сжимается из-за обуявших меня эмоций. Приходится сглотнуть, прежде чем выдать причины моей немногословности.

– Я хочу сперва вернуть свою магию. Хочу сесть на трон не потому, что Котел сделал меня твоей парой, а потому, что я заслужила это место.

– Ты его уже заслужила. Ты вернула меня к жизни.

Черты его лица твердеют от уверенности, как и очертания его тела, которые уже было начали расплываться. Твердеет и кое-что еще.

– Но я также понимаю, почему ты хочешь подождать, любовь моя.

Он впивается в мои губы поцелуем, затем входит в меня вновь. И поскольку из меня все еще вытекает его семя, а также благодаря подушке у меня под бедрами, он проскальзывает легко. Живот напрягается, когда его орган полностью оказывается внутри меня, и напрягается еще больше, когда он выходит, создавая то сладостное трение, от которого я постепенно становлюсь зависимой.

На этот раз его губы не покидают мои все то время, что мы занимаемся любовью. Он целует нежно, от одного уголка губ до другого. Он не оставляет без внимания ни миллиметра моей кожи, ни на лице, ни на теле. Проводит кончиками пальцев по ребрам, обводя их контуры, прежде чем перейти на другие части моего тела, до которых получается дотянуться.

По мере того как нагревается его кожа, запах усиливается, и маленькие капельки с примесью угля и соли начинают закатываться в наши сплетенные рты. Я пробую на вкус каждый удар его сердца, когда он целует меня, медленно, искусно касаясь языком моего. Сложно решить, что мне нравится больше: этот неспешный ритм или более жесткий? В обоих случаях у пульса срывает тормоза.

Прохладной подушечкой пальца Лор проводит по моим округлым грудям, и его движения становятся более частыми, как и мои вздохи, когда он доходит до розоватой плоти, увенчанной твердыми жемчужинами.

Легкие сжимаются, когда между ног и в груди начинает нарастать давление. Слог его имени зарождается в горле и поднимается на язык, но Лор сметает его своим, не позволяя звукам вырваться.