Дом бьющихся сердец

– В некотором роде, только более соленая. – Его ноздри дергаются. – Мне пришлось выпить целый кубок, чтобы заклинание Морриган вступило в силу.

Я морщу нос, представив, как он пьет кровь.

– У крови воронов есть какие-то магические свойства, если она вне тела?

Его брови изгибаются.

– Нет.

– Тогда дай ему пинту «моей», – я выделяю это слово, – крови. Просто добавь немного соли, ты ее пробуешь, и оп-ля!

– А ты коварная барышня.

– И как ты сам не додумался?

– Мои мысли были заняты планированием убийства Таво без использования клюва или когтей.

– Или рук, поскольку тебе нельзя покидать свое королевство. – Я целую шрам на его правой груди, и его сосок затвердевает. – Так ведь?

Горящие глаза смотрят в мои, затем переносятся на то небольшое пространство, разделяющее его покрытую мурашками кожу и мои приоткрытые губы.

– Так ведь? – повторяю я и провожу губами по чувствительной коже, после чего облизываю сосок.

Золотистые глаза вспыхивают, пульс учащается.

– Лор? – Я обдаю горячим дыханием темную бусинку, отчего она еще сильнее твердеет. – Ты ведь не покинешь эти стены, верно?

Он глядит на мои губы с укором, словно они вытягивают из него глупые клятвы. Затем невероятно ворчливым тоном отвечает:

– Верно.

– Хорошо. Иначе я больше никогда не коснусь твоего тела губами.

Он прищуривается.

– Серьезно?

– Да. Как ты и сказал, я коварная. – Дерзко ухмыляюсь. – Возможно, надо заставить тебя подписать это обещание пером, как…

Лор переворачивает нас.

– Мне не нужно перо.

Он сцепляет мои запястья одной рукой, поднимает над моей головой, после чего запечатлевает обещание языком на моей груди.

С губ попеременно слетаю то стоны, то смех, по мере того как он выводит на мне невидимые слова. Дойдя до пупка, он приподнимает голову и смотрит в мое покрасневшее лицо круглыми глазами. Я больше не смеюсь.

– Не осталось свободного места для подписи моей клятвы, – бормочет он, и прохладное дыхание скользит по оставленным им влажным зигзагам.

Я гляжу на него во все глаза, в голове одно вожделение, которое трансформируется в предвкушение, когда уголки его губ лукаво приподнимаются.

– Хотя… погоди! – Он разводит мои ноги, опускает голову и проводит носом по завиткам. – Я нашел идеальное место.

И там, на пульсирующей плоти между моими ногами, он неторопливо выводит языком свое полное имя.

Глава 63

Я просыпаюсь от чувства голода, что со мной впервые. Впрочем, не удивительно, учитывая мой новый распорядок дня с ночными упражнениями. Когда желудок вновь урчит, я со стоном потягиваюсь и поворачиваюсь к Лору, чтобы поинтересоваться, будет ли у него время со мной позавтракать. Однако на его стороне кровати лежит только листок бумаги.

«Мо крау,

Я отправился покорять мир. С территории замка, как и обещал, хотя предпочел бы заняться этим между твоих бедер.

Твоя пара».

Я провожу пальцем по последним двум словам, и широкая улыбка разделяет лицо на две части. Невероятно – у Фэллон Бэннок есть пара. Да притом сам король!

Перечитав каждое чудесное слово, я трепетно складываю записку и обследую взглядом залитую солнцем спальню в поисках укромного местечка, где ее можно припрятать. У прикроватной тумбочки нет ящиков, как и у низкого кофейного столика перед камином. Можно было бы положить в гардеробную, но туда, вероятно, время от времени кто-то заходит, чтобы повесить постиранную одежду.

Интересно, кто? Я делаю мысленную пометку спросить Лоркана, чтобы не только поблагодарить этого человека, но также сходить с ним в волшебную прачечную. Теперь, когда я выздоровела и обосновалась, пора заняться делом. Возможно, начну убирать какие-то еще комнаты помимо своей. Или, поскольку я умею работать на кухне и за барной стойкой, помогу Коннору и Риду в таверне.

Решив, что самое безопасное место для записки – в ящике с нижним бельем, я выпрыгиваю из кровати. То есть в моем представлении я выпрыгиваю, на самом же деле скорее по косточкам отрываю скелет, обтянутый ноющими мышцами, от смятых простыней и плетусь к гардеробной.

Засунув сложенную записку под белое кружевное белье и выбрав пару на день, я осматриваю ряды одежды и выбираю коричневые замшевые штаны и белую хлопковую блузку с шелковыми лентами на вороте и манжетах. Вместо шелковых туфель выбираю обувь попрочнее – высокие, начищенные до блеска ботинки. Их, должно быть, как и все остальное в гардеробной, еще никогда не надевали, поскольку на них нет ни единой складочки.

Я стою перед зеркалом, прислоненным к стене, и сердце счастливо исполняет пируэты. Одежду в моем шкафу у Энтони, вероятно, тоже никогда не носили, но Сибилла явно купила ее в магазине. Эту же сшили специально для меня. Она никогда не украшала чужое тело, даже манекен или потенциального покупателя.

Воспоминания о доме Энтони омрачают радость: невозможно при этом не думать о пропавшем друге. Закрыв глаза, представлять его, истекающего кровью в промозглом тоннеле. Жив ли он? Если да, то почему фейри не требуют за него выкуп?

Моргаю, отгоняя слезы, подступившие к глазам. Энтони сильный и хитрый. Если кто и способен пережить невозможное, так это он.