Дом бьющихся сердец

И хотя желудок у меня все еще скручивается, а температура повышается, я уступаю и, выбрав темную миниатюрную булочку, поглощаю ее целиком. Как и обещала Бронвен, становится лучше.

– Вы вернете свой… э-э… дар, когда все закончится?

На лице Бронвен появляется тень улыбки.

– Да. Я скину как пелену с глаз, так и кожу, чтобы заново родиться в Котле. И на этот раз с крыльями.

Сердце пропускает удар.

– Котел в самом деле на это способен?

– Котел даровал жизнь всем существам на этой Земле, Фэллон.

В нос вдруг ударят цветочный аромат, и на скамейку рядом со мной проскальзывает Сибилла. Ее черные завитки уложены в мягкие волны, которые слегка касаются плеч.

– Здравствуйте, Бронвен.

– Сибилла. – Провидица кивает и поднимается. – Увидимся позже, Фэллон.

Подумать только, когда-нибудь она в прямом смысле меня увидит.

Сиб провожает Бронвен взглядом. Женщина движется с такой грацией, что я удивляюсь, как могла когда-то принять ее за человека.

– Что я пропустила?

Столько всего, Сиб, столько всего! Я пересказываю ей слова Бронвен о Котле. Радужки Сиб начинают сверкать.

– Значит, я могу попросить его заострить мои уши?

– Возможно.

Я переадресую вопрос Лоркану по мысленной связи, но он не отвечает. Должно быть, занят.

Появляется Феб. Хотя он садится за наш стол, его взгляд почти не отрывается от бара.

– Какие успехи? – спрашиваю я.

Друг поджимает губы.

– Я пытаюсь заманить его в бани, но он предпочитает купаться в своих покоях.

– Тогда почему бы тебе не присоединиться к нему там? – спрашивает Сиб с улыбкой, которая, впрочем, не отражается в глазах.

– Я… я… – Феб розовеет.

Сиб наклоняется над столом.

– Неужели ты не знаешь, где его покои?

– Знаю. – Он кивает на кухню.

У меня брови ползут на лоб.

– Коннор живет на кухне?

– Нет. Он живет в северной части, на третьем этаже. И поскольку у меня нет крыльев, я не могу просто появиться у него на пороге.

– Да, действительно, это проблематично. – Я перевожу взгляд с Коннора, который занят нарезанием сыра, на Феба, который глазеет на ворона, словно тот – кусок сыра. – Может, просто спросишь его, не желает ли он искупаться в твоей ванне?

Друг давится воздухом.

– Я не посмею!

– Откуда в тебе столько застенчивости? Ты никогда не стеснялся раньше.

Феб опускает взгляд на пустую тарелку.

– Ему не по душе фейри, Фэл. Как и большинству воронов. Хотя я не чувствую себя одним из них, мои уши говорят иначе.

Я и представить не могла, что кому-то способны помешать заостренные уши.

Как же я изменилась…

Как мы все изменились.

Я обхватываю кулак Феба ладонями.

– Феб, хоть ты и фейри, но внутри ты просто человек, как и он, с сердцем, как у него. Он видит тебя настоящего. Мы все видим. А теперь расправь плечи и марш к нему.

Он робко глядит на меня из-под опущенных светлых ресниц.

– Вдруг он откажется?

– Вдруг он согласится?

Я пытаюсь связаться с Лорканом повторно, после того как ухожу из таверны, а потом несколько раз после обеда, но он так и не отвечает. Я не жду, что король будет прибегать ко мне по первому зову, но продолжительная тишина начинает меня напрягать.

Когда солнце опускается к горизонту, окрашивая небо в алые и золотые цвета, я наконец направляюсь на его поиски. Однако по пути в его покои меня останавливает пронзительный окрик и взмахи крыльев.

– Фэллон! – Глаза Бронвен светятся так же ярко, как луна над волшебным куполом. – Немедленно лети со мной! Стрела поразила одного из воронов Лоркана.

Глава 65

Сердце не бьется с тех пор, как я забралась на Ифе позади Бронвен.

Одного из воронов Лора подстрелили в ракоччинском лесу обсидиановой стрелой. Бронвен видела, как это произошло. Она утверждает, что на наконечнике не было шаббинской крови, поэтому он не мог превратиться в вечно-ворона, тем не менее мои легкие отказываются принимать кислород.

Он обещал не рисковать.

Он мне поклялся.

Он написал клятву на моем теле.

Но ему непременно нужно было полететь на спасение всего мира!

Я изливаю на него весь гнев по мысленной связи. Он должен меня слышать. В конце концов, для этого ему достаточно всего одного ворона. Для ответа нужны два. Полагаю, он не стал рисковать и собирать своих воронов воедино. Я назвала бы это действие разумным, если бы не считала несусветной глупостью его решение покинуть стены замка.

Когда мы приближаемся к подножию горы, я прищуриваюсь в поисках железного блеска, но земля окутана дымкой, за которой ничего нельзя разглядеть.

– Сюда, Ифе! – кричит Бронвен нашему крылатому извозчику.

Едва мы приземляемся, я спрыгиваю с ее спины, даже не наступив на вытянутое крыло.

– Где? – Мой голос, резкий, подобно терновнику, пронзает густую тишину. – Где он?

– В пещере. – Бронвен кивает на небольшое углубление в горе.

Я кидаюсь к нему. Ифе меня догоняет.

– Медленнее, Фэллон. И не шуметь.

Сердце отчаянно дрожит, как и все конечности. Я уже почти у входа, когда тишину прорезает гортанный вздох. Развернувшись, успеваю увидеть, как тело Ифе касается земли.

– Ифе! – Кидаюсь к ней, но Бронвен меня останавливает.

– Иди в пещеру, Фэллон. Сейчас же!

– Но Ифе…

Сердце словно врезается в горло, стирая ребра в пыль.