Дом бьющихся сердец

– У тебя десять секунд, чтобы отбросить меч, или твоя бабушка погибнет, Фэллон. – Ультиматум Юстуса вынуждает меня не думать о моей разъяренной паре. – Десять.

Я смотрю на мокрые щеки бабушки.

– Девять.

Сглатываю, но застрявший ком в горле не пропускает слюну.

– Восемь.

Зеленые глаза бабушки вспыхивают.

– Семь.

– Стойте! Не троньте ее!

– Шесть.

– Отпустите ее, и я выброшу меч.

– Сперва меч, Фэллон. Пять.

Не спуская глаз с бабушки, я выпускаю меч. Он со звоном падает на землю, подпрыгивает и останавливается, только ударившись о… ударившись о…

Череп.

Один из сотни.

Повсюду лежат кости. А среди костей разбросаны тысячи черных орудий… из обсидиана.

– Хорошая девочка.

Я стискиваю зубы.

– Отпустите ее, или я не сделаю ни шага вперед.

Он отшвыривает нонну в сторону так же, как я выпустила из рук меч.

Данте приближается и поднимает оружие, затем кивает на яму.

– Ну же, Фэл.

С каменного потолка сыплется пыль, когда гору продолжает сотрясать ярость Лора.

– Пошевеливайся, – говорит он. – Или я проткну ее сердце мечом.

– Не трогай ее! – Я бросаюсь вперед, обхожу окровавленный кончик меча Данте и останавливаюсь перед жутким фейри, который стоит между мной и упавшей бабушкой.

– Можно мне… можно подойти к ней на минуту?

Губы Юстуса изгибаются.

– Почему нет?

Я хмурюсь, не ожидая разрешения, а тем более улыбки. Переворачивая бабушку на спину, я замечаю взгляд, которым обмениваются Данте с Юстусом. Лоб хмурится еще сильнее, пока глаза не опускаются на лицо нонны.

Я отскакиваю назад и поскальзываюсь на кости. Падая, во все глаза таращусь на светловолосого фейри, которого собиралась обнять. Солдат улыбается, отряхивая белоснежную униформу.

– Кровные чары впечатляют, не так ли? – Данте хватает мои связанные запястья, поднимает меня на ноги и приставляет стальное лезвие к шее. – Мериам просто кладезь знаний.

Мне казалось, он держит эту женщину в плену. Оказывается, он с ней сотрудничает?

Пошатываясь, я бреду вперед. Солдат, который всего мгновение назад выглядел точь-в-точь как нонна, выпрямляется и берет факел из руки Юстуса, стирая кровоподтеки со лба.

Данте возвращает дедушке его меч и обвивает мою шею рукой.

– Я не хочу причинять тебе боль, Фэл, но причиню, если ты будешь сопротивляться.

– Поешь спрайтного дерьма, сволочь!

Я резко опускаю голову в попытке впиться зубами в его плоть, однако он к этому готов и сжимает мою шею еще сильнее, не позволяя опустить подбородок.

– Успокойся, говорю!

Я хриплю, когда он подводит меня к яме и тащит вниз по крутым ступеням. К тому моменту, как мы достигаем чрева земли, у меня в глазах все расплывается, и я дышу так часто, словно перебежала пустыню Сельвати.

Фэллон! – взрывается в голову голос Лора… или же в уши?

Я пытаюсь вырваться из хватки Данте, но рука короля фейри железная.

Лор?

Юстус с солдатом обходят нас. Горящий факел прожигает тьму и освещает очередную черную плиту. Генерал хватает мои руки, подносит ладонь к стене – к двери? – и смотрит на солдата.

– Смой печать, как только мы пройдем. Обилие обсидиана их ослабит и не позволит превратиться в дым. Порань стольких, скольких сможешь, и не забудь обмазать лезвие кровью ведьмы.

Он протягивает стеклянный сосуд на кожаном шнурке, который солдат тут же вешает себе на шею.

Биокин! – кричит Лоркан.

Слезы прилипают к трепещущим ресницам подобно блесткам.

Лор, они уводят меня в тоннели. – Я молюсь, чтобы он услышал меня четко и ясно. – Они поставили на пути только одного солдата, но его вооружили шаббинской кровью. Уходи из горы! Прошу! Не иди за мной.

Мо крау, если ты не хотела, чтобы я шел за тобой, не надо было сбегать.

Я…

Окончание «не сбегала» растворяется в воздухе, когда Юстус прикладывает ладонь к черному камню и проводит нас сквозь него.

Прямо сквозь стену!

Я резко вдыхаю, когда он отпускает мои пальцы. Взгляд падает на обездвиженную Ифе, которую по узкому, освещенному факелами проходу тащат солдаты, словно тяговые лошади.

– Боги, как же ты на них похожа.

Голубые глаза Юстуса пробегаются по каждому миллиметру моего лица. Он обтирает ладонь о бархатный мундир цвета ночи – синий настолько темный, что сливается с обсидианом. – И как я только мог поверить, будто в тебе течет моя кровь!

Взаимно, чудовище. Взаимно.

Погодите…

Он сказал…

– На них? – хриплю.

– На мать с бабушкой. – Губы Данте слишком близко к моему уху.

– Они обе здесь? – Мой голос эхом отдается от стен тоннеля и усиливается за счет черного камня, которым покрыты поверхности.

Улыбка Юстуса леденит душу.

– Похоже, Аврора была не слишком разговорчива.

Сердце замирает при звуке имени Бронвен, данное ей фейри.

– Эта женщина бережет свои секреты лучше, чем моя мать охраняет свои драгоценности, – добавляет Юстус себе под нос.

Он хочет сказать, что Бронвен все это время знала, где находится моя мама?

Лор?

Тишина в ответ.

Лор?