Дом для меня 2

Лер бродил как неприкаянный по комнате, борясь теперь уже со стыдом, к которому присоединился еще и зов природы. Когда Лер наконец решился разбудить Самсона, это оказалось не самой простой задачей, потому что тот не видел проблемы и бормотал сквозь сон: "Да не тронет он", а когда Лер стал более настойчивым, просто скрутил его и, забросив на Лера ногу, заснул как с грелкой. Мочевой пузырь к этому времени уже посылал сигналы SOS.

Выбравшись из-под Самсона, он снова подкрался к двери, приоткрыл ее и выглянул в коридор – дома было тихо. Потоптавшись у двери, Лер решил, что он с этим обязан справиться во что бы то ни стало. Почему-то Леру показалось, что в одежде будет безопаснее, и если вдруг собака набросится на него, может быть, он несильно пострадает. А еще нашлось полотенце, и Лер, сгорая от стыда, обмотал им руку в надежде, что никто и никогда не увидит его в таком жалком виде. Наверное, минут сорок Лер крался по собственному коридору, то подходя к ступенькам, то забегая обратно в спальню, но как бы он ни пытался, как бы ни злился на самого себя, справиться с собственной фобией не выходило, у ступенек лестницы тело бросало в холод и парализовывало. Когда Лер в очередной раз подобрался к лестнице, внизу неожиданно чихнула собака, и Лер мгновенно оказался в спальне, где терпение наконец проснувшегося Самсона все же кончилось.

– Ты совсем чокнутый? – начал заводиться Самсон, но оборвал сам себя, когда заметил затравленный взгляд Лера и его неестественную бледность. – Вот же блядь! – выругался Самсон, поднимаясь с постели. – Пойдем.

– Нет! – Лер, запаниковав, дернулся в сторону, но невыспавшийся Самсон болезненно сжал его предплечье и поволок из спальни, запнувшись о свалившееся с Леркиной руки полотенце.

Прошлым вечером, в целом, все было хорошо, и Самсон решил, что Лер привык к собаке, которая послушно сидела возле двери, носилась по двору, не подходя к Леру, и тот явно успокоился, немного расслабившись в ее присутствии. Но утром вместе с Лером проснулась задремавшая фобия, и чем дольше он боролся с ней один на один, тем сильнее она становилась.

– Ты первый иди! – Лер пытался вывернуться. – Я за тобой.

– Нет! Я не собираюсь каждый день в пять утра вставать и выгуливать тебя вместе с Патрицием! – рыкнул уже мягче Самсон, Лер в его руках мелко трясся и эта реакция любимого гасила проснувшийся вместе с Самсоном гнев.

Он перехватил Лера под грудью и почти поволок к лестнице. Тот сначала пытался упираться, потом застыдился своей слабости и перестал сопротивляться, но и содействия особого не оказывал, фактически волочась следом. Они подошли к первой ступеньке, откуда была видна часть гостиной. Патриций при виде них сорвался с дивана и рванул навстречу, а Лер попытался телепортироваться в спальню.

– Сидеть! – рявкнул еле удержавший парня Самсон.

Лер едва не выполнил команду вместе с собакой. Самсону стало смешно, от Лера это не укрылось, и уязвленное чувство собственного достоинства помогло-таки наскрести в себе силу духа и перестать предпринимать провальные попытки к бегству, к тому же собака послушно сидела у лестницы и, склонив голову вбок, с любопытством наблюдала за странной возней людей.

– Иди!

– Не пойду…

– Иди, говорю! Он тебя не тронет. – Самсон уже проснулся и его начала веселить ситуация. Лер это заметил и завелся.

– Проваливай вместе со своей собакой! – Лер попытался вернуться в спальню, но его перехватили под живот и поволокли вниз.

В итоге Лер, пережив радостное обнюхивание холодным носом, наконец добрался до туалета. А потом Самсон, сделав вид, что идет с собакой гулять, предложил Леру к ним присоединиться. Было раннее летнее утро, небосвод казался нежно-розовым с россыпью редких облаков, макушки сосен вдали позолотил восход и все пространство звенело утренней свежестью и энергией. Лер согласился, собрался и вышел из дома, Патриций рванул на улицу вместе с поводком в зубах.

– Оревуар, – бросил Самсон, прежде чем захлопнул дверь перед озадаченным лицом Лера и провернул замок.

Лер хотел крикнуть: "Кретин!", но язык прилип к небу, его снова парализовало от страха. Сначала он просто стоял лицом к двери, боясь шелохнуться, потом послышался какой-то грохот во дворе и Лер обернулся. Патриций как шальная торпеда носился по двору и, видимо, не вписался в очередной поворот, налетев на садовый инвентарь и несколько ведер с водой на полив. Бояться такого Патриция стало чуть сложнее. Собака, поняв, что провинилась, бросила на Лера жалостливый взгляд и, поджимая хвост, подошла ближе. Если бы у Лера был хвост, он бы тоже поджался вместе с ушами.