Дом для Пенси (СИ)

— Всего лишь то, что у каждого есть свой предел, — Пенси прикрывает глаза. Голова начала болеть уже давно, и с каждой секундой боль только усиливается. — Скажите, старейшина, если бы в ваш дом ворвались чужаки, как бы долго вы их терпели? Смогли бы смотреть, как они трогают ваши вещи? Как бьют дорогие и памятные вашему сердцу предметы? Как уничтожают просто ради потехи вашу гордость, историю, места для памяти? А если бы чужак перевернул могилы ваших предков?

— Мы же не знали! — охает старейшина.

— Да, не знали, — Пенси поджимает губы. — Но сейчас там внизу больше ничего нет, пусто, только пыль. Мы очень страшные, пан Роб, мы вынудили жутких руинников уйти, сбежать, выкурили их из собственного города… Но эти трое не смогли стерпеть и вернулись.

— Ты видела их там, внизу, — догадывается старейшина. — Лоухи убили они?

— Лоухи Каравер умер — и всё. Как и другие ребята, — она жестом прерывает его слова. Пан Роб гулко выдыхает и опускается на землю, кладет костыль рядом, трет ладонью лицо, стараясь не касаться раны. Его мысли где-то далеко, и он морщится, когда наконец возвращается обратно к разговору с Пенси.

— Жаль, что ничего не изменить, — вздыхает он. — Говоришь, просто ушли?

— Пан Роб, мне очень жаль и Рональду, и других ребят. А уж потерю Каравера будет оплакивать не один охотник, — Пенси сложно даются слова, но она продолжает: — Но мне кажется, мы совершили ошибку и зашли туда, куда не стоило заходить.

— Ты права, — старейшина фыркает, видя, как проскальзывает удивление на ее лице. — Он бы так и сказал, этот упертый старик, замшелый упрямец и страдалец в одном лице. Я уверен, он бы так и сказал. И его словам я бы поверил без возражений. Я мало знаю о тебе Пенси Острая, но что-то такое в тебе Каравер рассмотрел. Поэтому я скажу тебе: ты права.

— И что теперь?

— Теперь совет старейшин будет не один месяц рассматривать случившееся. Но скажу точно: Ледяной край на долгие годы останется закрытой территорией. Покуда цела хотя бы одна статуя, ничего кроме льда отсюда будет не вынести. Об этом упоминал Каравер. И я буду голосовать за это.

— По причине?..

— Если бы чужак пришел в мой дом, даже если по незнанию, а дом казался бы заброшенным, я бы не стал ждать ни секунды, — тяжелый взгляд старейшины не обещает ворвавшимся ничего хорошего, но ощущение опасности исчезает так же быстро, как появляется. — А они терпели нас до последнего. Это моя благодарность им, что оставили хоть кого-то из нас в живых.

3-13

Следующие часы выматывают Пенси настолько, что она просто заходит внутрь дома, поднимается по узкой лестнице на второй этаж, а там сползает на пол и засыпает. Она устала пробираться по коридорам, бояться, рыдать, жалеть, стирать с лиц кровь и помогать лечить раны. А ведь нужно еще помочь перенести все тела охотников и соорудить что-то отдаленно напоминающее погребение. Когда Пенси добирается до мертвых руинников, тела которых сторожит пан Роб, она едва соображает, что делает. О том, что произошло и как произошло, старейшина рассказывает всем. Тоннор не верит ни одному ее слову, но высказываться не спешит, просто сверлит ее ненавидящим взглядом. Почему так, она узнает чуть позже.

— Он думает, что вы со старейшиной специально придумали всё это. Чтобы не дать другим честным охотникам заработать в Ледяном краю. А что: лицензии только союз выдает, а жар-камни взять можно только у Пенси Удачливой. Разве ж это совпадение? — невесело смеется охотник по имени Лавер. Ему вторят еще двое.

— А вы в это верите?

Неожиданно, но эти трое вызываются помочь ей с захоронением руинников. Хотя какое это захоронение. Они просто обведут тела кругом из ярких камней из разрушенных домов. Второй такой, гораздо больший круг уже создан для тел охотников. К сожалению, они не могут вернуть тела их близким, слишком долог путь обратно.

— Всё может быть, — качает головой один из друзей Лавера. — Да только странно это. Ну, руинники. Одно дело в лесах, там и не видно, что мимо пробежало. А тут жуть прям. На них и одежда, и утварь есть, у них город был хороший. Оно-то добыча, может, и ценная, но не по себе брать то, что чужими руками делано и не тебе отдано. Я бы не хотел вернуться домой, а там — пусто. А соседи мне и говорят: «Какой-то мужик заходил и всё вынес».

— Да, неприятность, — качает головой Лавер.

— Вот и я о том же. Лучше я за рексарем пробегусь по Черному лесу. Там уж точно всё ясно: вот зверь с когтями — вот его шкура.

— Или твоя шкура с мясцом, — фыркает их третий товарищ.

— И это тоже может быть, — кивает Лавер. — А вот красивые миски я бы лучше обменял на что-то, чем за них жизнью рисковал.