Читаем Дом — это море, отражённое в твоих глазах (ЛП) полностью

— Ай, — говорит Юнги, его сердце пропускает, наверное, семь чёртовых ударов, пока он восхищается тем, как покраснели уши Чимина. — Ты так сильно будешь по мне скучать, Чимини?

— Конечно, — легко признаётся Чимин, несмотря на то, что от смущения прикусывает губу. Он поворачивает голову назад, решив вместо этого посмотреть на костёр. — Меня не будет несколько недель. Я определённо буду скучать по тебе, хён.

Юнги целует его снова, на этот раз чуть ниже уха.

— Я буду тоже скучать по тебе, Чимин, — костёр громко потрескивает, голоса их друзей нарушают привычную тихую атмосферу вечера, но Юнги чувствует, как будто они с Чимином находятся в своём собственном маленьком мирке. — Если хочешь, после твоего путешествия с младшими, мы можем отправиться в нашу с тобой поездку.

— Да? — Чимин снова поворачивает голову, глядя через плечо на Юнги. Он улыбается. — Я был бы рад этому, хён.

Юнги улыбается в ответ.

— Значит, тогда решено.

(Через неделю Чимин возвратится в Пусан, чтобы провести некоторое время со своей семьей и поговорить о своих потенциальных планах на будущее, теперь, когда у него есть возможность жить на суше. Юнги останется дома и снова официально откроет свой бизнес в ожидании новых клиентов, которым понадобятся его услуги. Его жизнь вернётся в обычное русло и станет такой, какой она была до Чимина; только на этот раз он будет посылать сообщения и делать телефонные звонки поздними вечерами, чтобы заполнить безмолвную пустую своего дома звуками голоса Чимина и его тихим смехом. Потом Чимин вернётся, пригласит его на первое свидание и проведёт неделю или две (пока не закончатся занятия Тэхёна и Чонгука) в доме Юнги, как будто он всегда принадлежал этому месту.

И, возможно, тогда они поговорят о том, что ожидают в будущем друг от друга, о том, что они хотят сделать, и о том, как они будут жить дальше.

В конце концов, есть ещё очень многое, что они должны сказать друг другу, и, возможно, у них никогда не закончатся темы для разговоров. Но дело заключается в том, что Юнги это совсем не страшит.

Как раз наоборот, он понимает, что уже с нетерпением ждёт все эти разговоры, которые у него будут с Чимином.)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное