Дом — это море, отражённое в твоих глазах (ЛП)

Но Чимин снова не позволяет ему.

— Хотя, при одном условии, — он невинно улыбается Юнги, наклоняя голову так, что чёлка падает ему на глаза, и они оба знают, что это лишает Юнги возможности говорить «нет». — Я оплачу наше первое свидание. И я же подготовлю его.

Юнги открывает и закрывает рот, но достаточно быстро приходит в себя.

— Чимин, нет.

— Чимин, да, — упрямо скрещивает руки Чимин. — Это моё условие, хён.

— Чимин, — стонет Юнги, зажимая переносицу. — Нет. Попроси что-нибудь другое.

— Я не хочу ничего другого. Я хочу оплатить и подготовить наше первое свидание, — настаивает он. Есть одна вещь, которая восхищает Юнги в Чимине — это его настойчивость в получении того, что он хочет, но иногда ему тоже приходится нелегко. Особенно сейчас, когда они двое ведут такие дебаты, и ни один из них не знает, как отступить.

Это… не проблема, не совсем. Юнги не думает, что они поссорятся, потому что оба склонны быть немного упрямыми, но это, действительно, может привести к некоторым более интересным моментам.

Однако, Юнги не собирается сдаваться.

— Чимин-а, — начинает он, стараясь говорить как можно нежнее. — Знаешь, у хёна уже есть планы насчёт нашего первого свидания? Было бы расточительно просто взять и отмести всё это.

На мгновение, решительное выражение Чимина меняется на сомнение, прежде чем оно превращается во что-то мягкое.

— Хён, — говорит он таким же нежным тоном. — Твои планы не пропадут зря. Ты всегда можешь оставить их для нашего второго свидания.

И ещё одна вещь о Чимине — в добавок к его настойчивости — которую обнаруживает в нём Юнги, заключается в том, что он действительно умеет побеждать. Вот так просто, Юнги чувствует, что все его аргументы исчезают, почти как по волшебству, заставляя его со стоном резко упасть вперёд, закрывая лицо руками. Он слышит в голове голос Намджуна, говорящий ему «мягкий», но он не такой (он такой). Просто Пак Чимина слишком много (и это, о, да, так и есть).

— Ты уже захотел второе свидание? — слышит Юнги свой собственный голос; его руки всё ещё закрывают лицо. — Мы даже не знаем, как пройдёт первое.

Он слышит, как Чимин встаёт с дивана, но не смотрит на него. Он держит руки у лица, пока не чувствует пальцы Чимина вокруг своих запястий. Младший тянет за них, пытаясь отодвинуть, так чтобы они смогли посмотреть друг на друга. На его губах появляется лёгкая довольная улыбка. Юнги хочется поцеловать его (он всегда хочет этого).

— Конечно, я хотел бы пойти на второе свидание, — говорит Чимин, как будто это само собой разумеется. Он целует Юнги в щеку, нежно и сладко, прежде чем прошептать. — Я хочу пойти на все наши свидания с тобой.

И Юнги, ну… Он не знает, как можно не поцеловать Чимина после этого. Он слегка поворачивает голову, чтобы их губы встретились, чувствуя гораздо больше, чем просто слышит, как удивлённо вскрикивает Чимин. Он на самом деле не понимает, как ещё не устал целоваться с Чимином, учитывая то, что они делают это практически каждый день с того первого раза. Но вот он здесь, и он снова целует его. Наслаждаясь каждым едва заметным содроганием, каждым стоном, каждым лёгким прикосновением друг к другу. Он думает, что никогда не устанет от этого, никогда.

Чимин смеется ему в губы, когда обнимает Юнги за шею, потому что знает, что выиграл этот спор, как и планировал всё это время. Юнги даже не может рассердиться. Вместо этого он ведёт Чимина назад к дивану, разворачиваясь в самую последнюю секунду так, чтобы сначала сесть самому, а потом притянуть Чимина к себе на колени.

Раздвинув бёдра, Чимин неуклюже усаживается верхом на колени Юнги. Внезапно, он становится застенчивым, он всё ещё не привык брать на себя инициативу, но Юнги просто подбадривает его улыбкой и позволяет ему установить свой собственный темп. Спустя секунду Чимин наклоняется и целует его, он придерживает руками шею Юнги и поворачивает его голову, чуть-чуть запрокидывая её так, как ему нравится. Его большие пальцы медленно рисуют круги на челюсти старшего, вызывая этим теплоту, и Юнги кладёт одну руку на его бедро, а другой скользит под свитером вдоль линии его позвоночника.

Чимин дрожит и целует его крепче.

Когда поцелуй сам собою заканчивается, они оба чувствуют лёгкое головокружение и приятное тепло. Юнги ещё раза три чмокает Чимина в губы, и они прижимаются друг к другу лбами. Он запоздало понимает, что руки русалки добрались до его волос, и тёмные пряди зажаты между его пальцами, и что его собственные руки добрались до бёдер Чимина и просто замерли на коже под кромкой его шорт.

Юнги утыкается носом в шею младшего и оставляет поцелуй у него на горле.

— Так, когда будет наше свидание?

Чимин кажется всё ещё немного не в себе, когда говорит: «А?»

Юнги снова целует его горло, его губы порхают по чувственной коже шеи русалки. В этой форме щели, которые действуют как жабры по обе стороны от его шеи, закрыты, и вместо них там только гладкая, нетронутая кожа.

— Я спросил, когда будет наше свидание.

Чимин хнычет и тянет его за волосы.

— Хён, остановись. Щекотно.