Дом, где тебя ждут

Хотя Филипп любил некрепкий кофе со сливками и сахаром, варил он его в турке, привезенной тетей Варей из Африки. Когда после смерти тети Варюши Филипп вступил в право владения, то первое, что сделал, – сварил кофе, а потом с чашкой в руке медленно обошел дом, много лет стоящий заброшенной сиротиной. В его стенах не было Варвариного духа, который остался витать в небе Африки. Ни старая мебель с запахом плесени, ни почерневшие от времени ставни, ни камин, давно забывший про пение огня в своем чреве, – ничто не вязалось с дорогим обликом уставшей женщины в тяжелой обуви и несуразной кофте. Любовь давно улетела из этих мест и больше не возвращалась, уведя с собой тени и воспоминания. Вот разве что медная турка, с выбитым по краю орнаментом и помятым днищем.

Ложкой на длинной ручке Филипп размешал в кипятке молотый кофе и задумался: в сущности, с тетей Варей они виделись не слишком часто, а связь между ними прочная – не разорвать. Варварина жизнь была как маячок, который указывает верный путь в тумане. Иногда он задумывался, нашел бы силы поступить как она? Уйти за любимым на край земли, пережить предательство, гибель ребенка, но не затаить зло, а напротив – исполниться любви, которая смогла согреть многих и многих. В вопросе, откуда у человека такие силы, Филипп не сомневался, как не сомневался в том, что Бог одинаково дает всем, но только единицы имеют волю взять дарованное. Слишком уж ответственна ноша, врученная Самим Господом.

Кроме тети-Вариной турки в доме остались старинное бюро, купленное в комиссионном магазине, и овальный столик красного дерева. На его краю остался след от станочка для холодной ковки. Бабушка Таня пользовалась станочком при изготовлении ожерелий. Когда Филипп был маленьким, он обожал наблюдать, как золотая проволока послушно свивается в затейливые спирали или улитки, и всегда просил разрешения нажать кнопку движка, изготовленного дедом Юрой.

Остальная обстановка подбиралась исходя из принципа минимализма и функциональности, не предусматривающего никаких вазочек или салфеточек: мало мебели – много солнца.

С чашкой кофе Филипп вышел на открытую террасу, мягко окутанную вечерними сумерками. Солнце еще не совсем сошло с небосвода, вспарывая синь горизонта тонкой бордовой полосой. Песней ветра шуршали листья старого каштана в соседском дворе. Между глотками кофе он набрал номер Тессы, чтобы обсудить приглашения на бракосочетание, но ее телефон по ту сторону океана был недоступен.

Санкт-Петербург, 2014 год

Офис Школы лидеров располагался в стеклянном кубике бизнес-центра, выстроенного современно, неброско и солидно. Зеленая ковровая дорожка мягко глушила шаги клерков, с деловым видом снующих по коридору. Девушка на высоченных каблуках несла в охапке кучу бумаг. Около кофейного автомата нетерпеливо переминалась толстуха с красными бусами.

Дверь с золотым логотипом Школы лидеров была в самом конце крыла, рядом с небольшим фонтанчиком в окружении настоящих пальм. Евгений Борисович ненавидел все искусственное. Прежде чем войти, Аглая представила, что прямо сейчас, в эту секунду, на нее с небес смотрит Сергей Дмитриевич. Быть вдвоем уже легче.

Секретарша Наташа, усиленно стучавшая по клавиатуре компьютера, подняла голову:

– Привет, Аглая! Хорошо, что ты пришла, – она показала глазами на кабинет Евгения Борисовича, – он очень сердился на тебя за срыв графика. Завтра занятие Школы, а я не успеваю позвонить в типографию. Кроме того, тебе привезли новое платье, обалденное! – Наташа гримасой изобразила восторг. – А еще Евгений Борисович сказал, что надо расторгнуть договор с Домом культуры и арендовать концертный зал. Кофе хочешь? У меня кофеварка заправлена.

Когда Наташа говорила, ее пальцы продолжали печатать, аккомпанируя коротким, рубленым фразам. На ней было черное шелковое платье с крохотным белым воротничком, что делало ее похожей на учительницу дореволюционной гимназии, как того требовал дресс-код Школы лидеров. Шикарные наряды предназначались только для сцены.

У Аглаи тоже было форменное черное платье, но она нарочно выбрала джинсы и футболку.

– Я увольняюсь, – сказала она Наташе и, не дожидаясь ответа, шагнула в кабинет Евгения Борисовича.

В темно-синих вельветовых брюках и кофейном поло с расстегнутым воротом, он полулежал в широком кресле и вполголоса репетировал речь для следующего собрания.

– Итак, друзья, возьмемся за руки, чтобы через нас потек поток силы, и хором скажем: «Мы лидеры, мы сметем со своего пути все препятствия!»

Увидев Аглаю, Евгений Борисович резко встал:

– Могла бы позвонить. Я уже хотел послать за тобой Наташу, – его взгляд пробежался по Аглаиной одежде: – Ты почему не в форме?

– Евгений Борисович, я пришла сообщить, что больше не буду у вас работать.

Чтобы голос звучал твердо, Аглая дома повторила эту фразу несколько раз, пока она не впечаталась в сознание.

Она увидела, как плечи Евгения Борисовича закаменели, а шея налилась краснотой.