Дом, где тебя ждут

– Мама вышла замуж второй раз. Гастон был хорошим человеком, но я бунтовала. Простить себе этого не могу. Мама была на восьмом месяце беременности, когда к нам в квартиру пришли из полиции и сказали, что их машина не вписалась в поворот. Гастон и мама погибли, но малыш был еще жив. И в больнице его достали, – Мария взялась рукой за горло, на котором остались синяки от рук месье Лепорте. – С тех пор я забочусь о нем, и никому его не отдам.

Ангола, 1980 год

В час, когда у Игнатия и Марии после десяти лет брака родился Филипп, Варвара летела на транспортном самолете и молилась, чтобы он не развалился в воздухе. Пробитое пулями крыло жутко свистело, а из турбины двигателя время от времени появлялся черный дымок.

Она посмотрела в иллюминатор, прикидывая, куда они будут падать. От горизонта до горизонта внизу расстилалось серо-желтое полотно саваны, кое-где разрезанное вывороченным красноземом. Сверху отлично просматривались густые кроны редких баобабов и кочующие стада жирафов. Темными пятнами неспешно трусила семейка слонов.

Чтобы разложило уши, Варвара попробовала несколько раз сглотнуть, но во рту совсем пересохло. Она вспомнила, что в последний раз пила вчера вечером, когда коллеги по гуманитарной миссии заставили ее поужинать перед дорогой. Потом был долгий путь на джипе до полуразрушенного города Баилундо и несколько дорожек импровизированного аэродрома с единственным транспортным самолетом.

Несмотря на красный крест, нарисованный на борту джипа, машину несколько раз обстреляли из гранатомета, а перед поселком из трех хижин их с шофером едва не съел лев.

Пилот Илья был родом из Тамбова. Когда она попросилась на борт, тот засмеялся:

– Хоть вы и француженка по паспорту, я сразу угадал соотечественницу. На такой швейной машинке рискуют летать только русские, – большим пальцем руки он через плечо указал на самолет. – Не боитесь?

– Очень боюсь, – призналась Варвара, – но у меня нет другого выхода. Если я не организую транспортировку беженцев, они погибнут. Мне уже доводилось видеть горы трупов и сожженные деревни.

Война в Анголе началась в самом начале шестидесятых как освободительная от португальского владычества. Потом она плавно перетекла в гражданскую. Одну группировку поддерживали Советский Союз и Куба, другую – США и страны Запада. Шла кровавая борьба за землю Анголы, напичканную алмазами и нефтью, где простые люди были разменной монетой, а жизнь ребенка ценилась меньше глотка воды. Пока Советский Союз слал в Анголу продовольствие и медикаменты, американцы спокойно качали нефть на юге страны в провинции Кабинда.

В знак задумчивости Илья сдвинул на затылок полотняную панаму защитного цвета, обнажив стриженную под ноль голову:

– Вы думаете, что найдете сумасшедших лететь в зону боевых действий? Там форменная мясорубка.

– Знаю, – Варвара кивнула. – Наш переводчик посоветовал обратиться к Ладынину.

– А что? – оживился Илья. – Пожалуй. Если кто и выручит, то только Ладынин. Так и быть, возьму вас с собой, а то потом совесть загрызет.

Так, после нескольких часов ожидания и бессчетного количества воздушных ям, Варвара оказалась на перевалочной базе, куда доставляли грузы из СССР.

К Ладынину ее проводил длинноногий анголец из народности баконго, одетый в кубинскую военную форму – ее называли «верде оливо» – без знаков различия. Варвара долго не могла понять его диалект, пока не сообразила, что он пытается говорить по-русски. Его усердие выглядело так трогательно, что Варвара не удержалась и решила похвалить:

– Ты очень хорошо знаешь русский язык.

Парень просиял наивной улыбкой, присущей старикам и детям:

– Моя хочет учится Москва, – он оттопырил большой палец. – Да здравствует СССР!

Между железных ангаров шла непрерывная разгрузка и погрузка ящиков, тюков, бочек, мешков и всего того, что можно хоть как-то упаковать. В горячем мареве висела туча пыли, ревели грузовики. Варваре казалось, что от зверского грохота жара еще больше лютует, переходя в смертельную фазу. После самолетной тряски она чувствовала себя яйцом, взболтанным изнутри.

Перед тем как указать на дверь Ладынина, анголец уважительно вытянулся в стойку:

– Товарищ Ладынин очень важный начальник, я не могу показывать его место, но для Русский Варя… – он не мог подобрать слов, и скомканно закончил: – Всегда пожалуйста.

Сергей Дмитриевич Ладынин был на месте. Держа в руках бутылку с кока-колой, он ковырял пробку огромной отверткой с черной пластмассовой ручкой.

Варвара с облегчением перевела дух.

– Разрешите войти, товарищ Ладынин? Я Варвара Никольская из миссии Красного Креста.

– Так вот вы какая, Русская Варя, – сказал Сергей Дмитриевич. – Хотите кока-колы?

– Нет, спасибо, она слишком сладкая.

Он сунул отвертку в стол, а бутылку отправил в маленький холодильник.

– Я вас представлял совсем иной.

– И какой же?

Варвара опустилась на самодельный диванчик из досок и сложила руки на коленях.

– Ну, – замялся Сергей Дмитриевич, – я думал, что вы не такая красивая и постарше.