Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

По мере того как Паола приобретала все большее значение в его жизни, Маурицио пытался разорвать узы, все еще связывавшие его с Патрицией. Хотя он вносил щедрые ежемесячные депозиты на ее банковский счет в Милане – в среднем от 180 до 160 миллионов лир (100 000 долларов), – он запретил ей пользоваться домами в Санкт-Морице. Они с Паолой хотели сделать ремонт во всех трех этих домах и превратить L’Oiseau Bleu в свое собственное убежище, выделив два других дома для детей, гостей, слуг и развлечений. Патриция взбесилась. Она считала, что L’Oiseau Bleu принадлежит ей, и настояла на том, чтобы он передал маленькое шале ей, а два других – Алессандре и Аллегре. Мысль о том, что Маурицио будет там с Паолой, приводила ее в ярость, и она даже пригрозила сжечь дом дотла, дойдя до того, что попросила одного из слуг приготовить два бака бензина и оставить их рядом с домом.

– Просто поставь их рядом с домом, а об остальном я позабочусь, – приказала она сторожу. Он не подчинился, и Патриция обратилась к одному из своих экстрасенсов, который занимался зельями и заклинаниями.

Когда Маурицио в следующий раз прибыл в Санкт-Мориц, сильная волна дискомфорта и беспокойства охватила его при входе в дом. Не обращая внимания на это чувство, он распаковал вещи и попытался устроиться на выходные, но чувство отверженности было настолько подавляющим, что он отбыл в тот же вечер и три часа ехал обратно в Милан. На следующий день он позвонил своему экстрасенсу Антониетте Куомо и объяснил проблему. Несколько дней спустя Куомо отправилась в Санкт-Мориц и зажгла свечи в доме, избавив его от «негативных воздействий». Позже она сделала то же самое для квартир в Лугано и Нью-Йорке. Неутомимая Патриция проводила полуночные ритуалы на кухне в Галлериа Пассарелла, так напугав слуг, что они бросились в здание на Пьяцца Сан-Феделе, чтобы рассказать Маурицио о странных событиях, свидетелями которых они стали.

Через сотрудников «Гуччи», все еще преданных ей, Патриция следила за деловыми шагами Маурицио, убеждаясь, что он не способен управлять компанией. Один из сотрудников написал ей письмо, умоляя вмешаться.

«Синьора Патриция, – говорилось в письме. – Он стал неузнаваем. Мы не знаем, что будет дальше. Он дезориентирован и не уверен в себе. Когда мы пытаемся поговорить с ним, то натыкаемся на стену безразличия и холодную улыбку. Помогите нам! Возьмите ситуацию в свои руки!»

Через своих шпионов, в число которых входили общие друзья – включая Адриану, повара Маурицио и Паолы, – Патриция знала все о роскошном ремонте на Корсо Венеция, о «Креоле», о новом «Феррари Тестаросса» в гараже и о частных самолетах, зафрахтованных Маурицио по всему миру. По мере того как его финансовое положение ухудшалось, поступавшие от него платежи становились нерегулярными, и она тоже оказалась неспособной оплатить все свои счета. Бакалейщик и аптекарь перестали доверять ей. Когда ее банковские счета иссякли, она позвонила секретарше Маурицио, Лилиане, которая выучилась сложной тактике, позволявшей держать кредиторов Маурицио то успокоенными, то в страхе.

– В конце каждого месяца я ломала голову, как найти достаточно денег для Патриции, – вспоминала Лилиана, говоря, что она жонглировала кредиторами Маурицио и готовила деньги для Патриции в рассрочку. – Я просто принесу тебе часть завтра, а остальное постараюсь достать к концу недели, – говорила Лилиана, всегда любезная и вежливая.

– Что? – кричала Патриция в негодовании. – Он тратит деньги направо и налево на Корсо Венеция и не может найти денег для своих дочерей?

– Нет, нет, синьора, они остановили работы на Корсо Венеция, – врала Лилиана.

– Ладно, я подожду, – ворчала Патриция. – Если мы вынуждены идти на жертвы, придется сделать это.

Однажды Маурицио так отчаянно пытался найти деньги для Патриции, что его водитель Луиджи принес ему 8 миллионов лир, или около 6500 долларов, которые взял из копилки своего сына.

Осенью 1991 года, после того как Маурицио признался Франкини в своих личных проблемах, он попросил Патрицию о разводе. Паола, также с помощью Франкини, тоже попросила мужа о разводе, и они с Маурицио планировали вместе переехать на Корсо Венеция. Патриция чувствовала, что все, чего она достигла, ускользает у нее из рук. Сгорая от ярости и ревности, она высмеивала Паолу как поверхностную женщину, жаждущую денег и статуса, которая ловко воспользовалась Маурицио и растратила его состояние. Некоторые думали, что она, возможно, описывала себя.