Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

Маурицио был на седьмом небе. Меньше чем через месяц молодожены переехали в Нью-Йорк. Несмотря на свое нетерпение попасть в Манхэттен, Патриция была не в восторге от третьеразрядного отеля, в который Родольфо поселил их, пока они не нашли квартиру.

– Твоя фамилия Гуччи, а мы должны жить как бедняки? – пожаловалась она мужу. На следующий же день она перевезла его в Отель «Сент Реджис», на углу Пятой авеню и 55-й улицы, в двух шагах от магазина «Гуччи». Оттуда они перебрались на одну из съемных квартир Альдо, где прожили около года, пока Патриция не заприметила роскошную квартиру в Олимпик-Тауэр – небоскребе из стекла цвета бронзы, построенном Аристотелем Онассисом. Ей понравился вид элегантного швейцара у дверей и панорамные окна во всю стену с видом на Пятую авеню.

– Ах, Мау, я хочу здесь жить! – воскликнула она и кинулась мужу на шею. Тот покраснел, стесняясь агента по недвижимости.

– Ты с ума сошла! – запротестовал он. – Как я приду к отцу и скажу, что хочу купить пентхаус на Манхэттене?

– Если тебе не хватит смелости, то я сама к нему пойду! – отрезала Патриция.

Когда она обратилась с этим к Родольфо, тот пришел в ярость:

– Вы меня разорить хотите!

– А вы подумайте, это ведь прекрасное вложение, – спокойно возразила Патриция. Родольфо покачал головой, но обещал подумать. Через два месяца Патриция получила желаемое: двухэтажные апартаменты в 150 квадратных метров. Она отделала стены кремовой тканью под замшу, украсила комнаты современной мебелью с затемненным стеклом, а на диваны и полы постелила леопардовые и ягуаровые шкуры. Она с удовольствием разъезжала по Нью-Йорку в машине с личным водителем и номерными знаками «Мауриция»; в общем, нью-йоркская жизнь ей была по вкусу. Однажды в интервью для телевидения она созналась, что ей «лучше плакать в «Роллс-Ройсе», чем радоваться на велосипеде». В дальнейшем она получала и другие подарки от Родольфо: вторая квартира в Олимпик-Тауэр, участок земли на склоне в Акапулько, где ей хотелось построить дом, ферму «Черри Блоссом» в Коннектикуте и двухуровневый пентхаус в Милане.

Щедрость Родольфо была вполне традиционна для Италии: итальянские родители обычно дарят детям на свадьбу жилье. До свадьбы взрослые дети, как правило, живут с родителями. Жильем в подарок может стать как часть семейного дома, так и кооперативная квартира и даже собственный дом. Разумеется, богатые родители иногда дарят загородные виллы и даже недвижимость за рубежом помимо основного жилья.

Ссора Маурицио с Родольфо из-за Патриции привела к тому, что молодожены поначалу жили в миланской квартире, которую им подарил Papino Реджани. Патриция раздражалась, считая, что они заслуживают большего. После примирения отца с сыном квартира в Олимпик-Тауэр и другие подарки указывали на то, что Родольфо пытается загладить вину – и, как считала Патриция, поблагодарить ее за все, что она сделала для Маурицио.

– Родольфо был ко мне все более и более щедр, – вспоминала она. – Каждый подарок был благодарностью за то счастье, которое я дарила мужу. И в частности – молчаливой признательностью за мой дипломатический ход с Альдо.

Однако у Патриции не было права собственности ни на квартиры в Нью-Йорке, ни на склон в Акапулько, ни на ферму в Коннектикуте, ни на пентхаус в Милане. Все это принадлежало «Кейтфилд ЭйДжи», офшорному холдингу семьи со штаб-квартирой в Лихтенштейне. Передавая семейное имущество холдинговым компаниям, Гуччи оставляли богатство семьи при себе. То есть, к примеру, если невестка уходила из семьи, ей было бы крайне непросто законным образом заполучить то, что ей «подарили», на самом деле передав холдинговой компании.

Патриция любила Маурицио и восхищалась щедростью Родольфо, поэтому ее тогда мало беспокоили вопросы собственности. Она посвятила себя тому, чтобы быть хорошей женой и матерью. Алессандра, их с Маурицио первая дочь, родилась в 1976 году, и назвали ее в честь матери Маурицио, чем поистине осчастливили Родольфо. Вторая дочь, Аллегра, появилась на свет в 1981 году.

– Мы жили душа в душу, – рассказывала Патриция. – Мы были верны друг другу, и вместе нас ничто не тревожило. Он позволял мне брать в свои руки дом, общество, девочек. Он дарил мне бездну внимания, подарков, любящих взглядов… Он прислушивался ко мне.

В честь рождения Аллегры Маурицио сделал самое смелое свое приобретение: яхту «Креол» с тремя мачтами, 64 метра длиной. Эта яхта когда-то принадлежала греческому магнату Ставросу Ниархосу. Моряки поговаривали, что это самый красивый корабль в мире – хотя, когда Маурицио и Патриция впервые увидели «Креол», судно выглядело полуразваленной старой посудиной. Маурицио купил яхту по относительно небольшой цене – меньше чем за миллион долларов – у датского реабилитационного центра для наркозависимых, которому судно стало не нужно. Яхту отправили из датской верфи, где Маурицио увидел ее впервые, в лигурийский порт Специя на первоначальный ремонт. Маурицио планировал вернуть «Креолу» былую красоту.