Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

Несколько недель спустя в Нью-Йорке план прошел гладко – даже лучше, чем они ожидали. Совет собирался в переговорной «Гуччи» на тринадцатом этаже здания магазина на Пятой авеню. Перед началом собрания де Соле представил доверенность, позволявшую ему голосовать от имени Маурицио. Через несколько минут то же сделал и представитель Паоло. Альдо находился этажом ниже, у себя в кабинете: он решил не присутствовать на собрании, ожидая обычной рутины. Вместо себя он отправил исполнительного директора «Гуччи», Роберта Берри.

Де Соле попросил слова. С огромного портрета основателей компании, висевшего на стене позади стола для переговоров, усмехался, попыхивая сигарой, сам Гуччио Гуччи.

– Я хотел бы вынести на повестку собрания предложение о роспуске совета акционеров, – буднично произнес де Соле.

Берри округлил глаза, изумленно открывая рот.

Предложение почти тут же поддержал доверенный Паоло.

– Я… я… я прошу сделать перерыв в заседании! – пробормотал Берри, а затем выскочил за дверь и кинулся в кабинет Альдо рассказывать о случившемся.

Альдо оживленно болтал по телефону с кем-то в Палм-Бич; когда Берри перебил его, он повесил трубку.

– Доктор Гуччи! Доктор Гуччи! Вам сейчас же нужно наверх! – выпалил Берри. – У нас революция!

Альдо молча выслушал своего подчиненного.

– Если так все сложилось, то незачем и подниматься. Мы ничего не сделаем, – сухо ответил он. Альдо ошибся в Маурицио: он боялся, что молодой племянник совершает серьезную ошибку.

Берри вернулся и безуспешно попытался прервать собрание на том основании, что адвокат Альдо, Милтон Гульд из престижной юридической конторы в Нью-Йорке, не смог присутствовать на собрании по случаю еврейского праздника. Де Соле и представитель Паоло проголосовали за то, чтобы распустить совет и назначить Маурицио Гуччи председателем «Гуччи Шопс Инкорпорейтед».

Альдо вышел из здания; он был бледен. Его собственный племянник, тот самый, в котором он когда-то видел преемника, устроил против него переворот. Маурицио стал ему врагом.

Вскоре после этого события Альдо встретился с Джорджо и Роберто; к несчастью, они лишь поняли, что ничего нельзя изменить: Маурицио вместе с Паоло успешно взяли компанию под контроль. На следующем собрании «Гуччио Гуччи» во Флоренции все произошло по тому же сценарию.

Семья Гуччи заранее договорилась и подписала соглашение в Нью-Йорке 31 октября 1984 года – это соглашение было заверено собранием акционеров во Флоренции уже 29 ноября. Маурицио получил четыре из семи голосов в совете директоров и был назначен председателем «Гуччио Гуччи». Альдо назначили почетным президентом, а Джорджо и Роберто – вице-президентами. Джорджо оставался управляющим магазином в Риме, а Роберто – администратором компании во Флоренции.

Маурицио был вне себя от счастья: именно этого он и добивался. У Альдо остался важный титул, но его фактически лишили влияния; двоюродные братья оставили при себе свои роли в компании, а ему, Маурицио, досталась власть. Даже больше: он сумел превратить акции Паоло в фактор устойчивости. Пресса, которая упоенно обсуждала семейные междоусобицы, заговорила о Маурицио как о герое: «Нью-Йорк таймс» назвала его «примирителем семьи», изобразив образцом спокойствия среди шумных распрей, которыми полнились колонки светских новостей.

Маурицио созвал собрание руководящих сотрудников во Флоренции, пригласив около тридцати человек в овальный конференц-зал, который работники в шутку называли Залом Династии, отсылая к популярному на тот момент сериалу. Сотрудники компании собрались за большим деревянным столом в окружении темных стен, облицованных деревом, и четырех мраморных бюстов, которые символизировали четыре континента. Маурицио рассказал собравшимся работникам офисов и фабрики, какой ему виделась новая компания «Гуччи».

– «Гуччи» – как хороший гоночный автомобиль, – нерешительно начал он, глядя на давно знакомые лица вокруг, и попробовал привести знакомый им пример. – Скажем, как «Феррари». А мы ведем ее, как водят «Чинквеченто».

(«Чинквеченто» была маленькой и практичной моделью «Фиата», появившейся после войны.)

– Но сегодня за руль «Гуччи» сел новый водитель. И с правильным мотором, правильными деталями и правильной механикой мы выиграем эту гонку! – сказал он и широко улыбнулся: тема стала ему ближе. В конце своей речи он спросил у молчаливой публики, нет ли вопросов. Изо всех собравшихся – кто-то нервно ерзал на месте, кто-то откашливался – Маурицио остановился взглядом на Никола Ризикато: этот человек начинал служащим в миланском магазине и дошел до должности управляющего на Виа Торнабуони. Ризикато был уже не молод, и Маурицио вырос у него на глазах.

– Что, Никола, и вы промолчите? Неужели вам нечего мне сказать? – улыбнулся Маурицио, с теплом смотря на пожилого мужчину в ожидании одобрения.

– Нет, я комплиментов не раздаю, – сухо отрезал Ризикато, чем выразил проблему многих своих коллег. С Альдо и Родольфо они привыкли к спонтанности и фамильярности, поэтому не понимали, как им реагировать на притчу Маурицио про «Феррари».