Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

Поначалу, после смерти Родольфо, Альдо внимательно следил за Маурицио. Он знал, что смерть младшего брата пошатнет достигнутый, несмотря на войны с Паоло, статус-кво. Они поровну поделили бизнес, основываясь на простых принципах: во-первых, компания должна оставаться в руках семьи и только члены семьи имели право решать, как развиваться, в какую сторону и с какой продукцией. Во-вторых, бизнес был поделен на две четко определенные части: Альдо управлял американской компанией «Гуччи» и розничной продажей, а Родольфо занимался «Гуччио Гуччи» и производством в Италии. Такое разделение сфер влияния хорошо работало; когда Родольфо умер, компания «Гуччи» вела крайне успешную торговлю. Под ее началом работали двадцать собственных магазинов в крупных столицах мира, сорок пять магазинов по франшизе от Японии до США, были прибыльная беспошлинная торговля и успешный оптовый бизнес, связанный с GAC. Сражения с Паоло утихли, и у Альдо нашлось время насладиться ролью патриарха семьи.

– Я был локомотивом, а вся семья – моим поездом, – довольно заключал он позднее. – Локомотив без состава бесполезен, а состав без локомотива – он попросту не двинется с места!

Альдо надеялся, что, несмотря на смерть Родольфо, дела «Гуччи» будут идти так же, как и раньше. Он недооценил три фактора. Первый: желание Маурицио вывести компанию за рамки семейных правил, которые до того приносили делу успех. Второй: решимость Паоло завоевать право вести дела под своим именем. И третий: отношение Налогового департамента США к уклонению от уплаты налогов. Прежний порядок сохранился в «Гуччи» едва ли на год.

До того как Родольфо не стало, о том, что его сын унаследует 50 процентов в компании, не заходило речи. Родольфо прямо говорил своим сотрудникам: после его смерти Маурицио получит все, «но ни минутой раньше». По опыту Альдо и Паоло он мог судить о том, чем чревата слишком ранняя передача власти. Он был убежден, что Альдо поспешил отдать своему сыну собственность, чем и нарушил равновесие, и сам поклялся не совершить ту же ошибку.

Завещание Родольфо было найдено не сразу после смерти, однако Маурицио, его единственный сын, все равно считался наследником по итальянским законам о наследстве. Через несколько лет после смерти Родольфо, когда Маурицио оказался завален юридическими проблемами в связи с наследством, группа следователей налоговой полиции Италии обнаружила завещание в сейфе компании, который пришлось открывать паяльником, так как ключ не удалось найти. Родольфо записал свою последнюю волю собственноручно, своим витиеватым почерком, и все оставил, как и ожидалось, своему «unico, adorato figlio» – единственному обожаемому сыну. Кроме того, Родольфо оставил распоряжения своим верным домашним, в частности Туллии, Франко и Луиджи.

На первом семейном совете, состоявшемся после кончины Родольфо, Маурицио, Альдо, Джорджо и Роберто напряженно окидывали друг друга оценивающими взглядами. Несмотря на краткую речь Маурицио о том, как он хочет работать вместе со всеми на будущее «Гуччи», остальные не восприняли его всерьез.

– Avvocatino! – сказал Альдо. – Не увлекайся. Тебе еще нужно многому научиться.

Никого не удивило, что Маурицио получил в наследство 50 процентов компании, но все раскрыли рты от изумления, когда Маурицио продемонстрировал им подписанные акции, доказывая, что отец незадолго до смерти переписал всю свою долю на него – и сэкономил около 13 миллиардов лир (8,5 миллиона долларов) в налогах на наследование. Семья усомнилась, не подделаны ли подписи.

Маурицио остался недоволен тем, что ему не удалось заручиться поддержкой семьи на совете, и вскоре он отправился на личную встречу с Альдо в Рим. Он надеялся, что дядя даст ему благословение на планы осовременить «Гуччи». Одна из римских помощниц Альдо подслушала их разговор: пренебрежительно качая головой, Альдо указал Маурицио на дверь.

– Hai fatto il furbo, Maurizio, ma quei soldi non te li godrai mai, – сказал он. – Ты очень умен, Маурицио, но этих денег тебе не видать!

Маурицио не испугало противодействие родни: он разработал новый план превращения «Гуччи» в глобальную фирму по торговле предметами роскоши с профессиональным международным управлением, поставленной на поток разработкой, производством и распространением, а также сложными маркетинговыми техниками. Образцом для подражания стала для него французская семейная фирма «Гермес», которая в своем развитии не отказалась ни от семейного характера, ни от высокого качества товаров. Маурицио хотелось вернуть «Гуччи» на один уровень с «Эрмес» и «Луи Виттон»; его пугала мысль остаться на одном уровне с Пьером Карденом, французским дизайнером итальянского происхождения, который вошел в историю моды, разработав знаменитый жакет «Бар» для «Кристиан Диор», а затем превратил торговлю своим именем практически в искусство, продавая автографы на всем – от косметики и шоколада до бытовой утвари.