Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

Вечером 24 декабря Маурицио, ни слова не говоря, улегся спать в десять вечера, так что Патриция отправилась на мессу одна. На следующее утро, по своему обычаю, Гуччи пригласили сотрудников открыть подарки, чтобы позже распаковать свои в кругу семьи. Маурицио подарил Патриции брелок с яхты «Италия» и антикварные часы. Патриция не знала, обижаться или злиться: она ненавидела старинные часы, а брелок был уж просто оскорблением! Тем вечером они должны были вдвоем отправиться на званый ужин, но Маурицио идти отказался. Патриция решила, что пойдет одна, и уже на ужине узнала от друга, что Маурицио планировал уехать на следующий день. Дома Патриция накинулась на мужа с бранью, и тогда он схватил ее за шею, оторвав от пола хрупкое тело жены, прямо при девочках, которые испуганно жались в дверях:

– Così cresci! – взревел он. – Расти повыше!

– Тяни-тяни! – прохрипела Патриция в его хватке, стиснув зубы. – Мне не помешает чуть прибавить в росте!

Новогодние праздники, которых она ждала с такой надеждой, были окончены. Как и их брак: 27 декабря 1985 года Патриция пометила в дневнике как день, когда все окончательно рухнуло.

– Только последний мерзавец мог бросить жену на Рождество, – жаловалась она много лет спустя.

На следующее утро она проснулась и увидела, что Маурицио собирает вещи. Он сказал ей, что уезжает в Женеву. Уходя, он отвел Алессандру в сторону и сказал ей:

– Папа больше не любит маму, поэтому он уходит. У папы есть новый красивый дом, и ты всегда можешь туда прийти: один день живи со мной, один день с мамой.

Алессандра разрыдалась; Патриция была поражена прямотой мужа – особенно учитывая, что они договорились ничего не говорить детям о размолвке. В этот день началась их война за детей – война, которая оставила след на всей семье. Маурицио обвинял Патрицию в желании забрать у него дочерей, та же возражала, что его приезды так расстраивают девочек, что лучше ограничить их общение с отцом. Бывшая гувернантка семьи добавляла:

– Патриция не подпускала к Маурицио детей, потому что хотела заставить его вернуться домой.

Если Патриция использовала против Маурицио детей, тот в ответ использовал против нее имущество. Он решил закрыть от нее и Сент-Мориц, и яхту «Креол» – только не стал ей об этом сообщать. Однажды Патриция привезла девочек в Сент-Мориц и обнаружила, что в дверях новые замки. Слуги, которых она позвала, отказались ей открывать, сославшись на запрет господина Гуччи пускать ее на свою территорию. Патриция вызвала полицию. Когда выяснилось, что супруги не живут вместе, но и не разведены, полиция вскрыла замки и впустила Патрицию с дочками в дом.

Тем временем в Женеве началась судебная тяжба между Паоло и Маурицио – решение по которой, впрочем, было принято только на следующем семейном собрании во Флоренции, в начале февраля 1986 года. Альдо знал, что соглашение между Маурицио и Паоло не состоялось – и, поскольку племянник оказался в уязвимом положении, решил, что настал подходящий момент его переубедить. Несмотря на все, что произошло между ними, Альдо встретил Маурицио широкой улыбкой и объятиями. Так было принято у Гуччи: забывать обиды и делать вид, будто ничего не случилось.

– Сынок! Бросай свои планы стать большим начальником, – сказал Альдо. – Как ты собрался делать все один, Avvocatino? Давай работать вместе.

Он предложил Маурицио заключить новое соглашение, в котором участвовали бы и Джорджо, и Роберто, а он сам действовал бы как посредник.

Маурицио натянуто улыбался. Предложения Альдо не стоило воспринимать всерьез. Было ясно, что у Альдо связаны руки: американские государственные органы едва не лишили его паспорта из-за налогового дела. 19 января, прямо перед самолетом в Италию, на очень эмоциональном заседании федерального суда Нью-Йорка Альдо был признан виновным в уклонении от налогов правительству США на 7 миллионов долларов. Альдо признал, что разными способами вывел из компании около 11 миллионов долларов, переводя эти средства себе или членам семьи. Одетый в двубортный синий костюм в тонкую полоску, Альдо в слезах уверял федерального судью Винсента Бродерика в том, что его проступок не имеет ничего общего с его «любовью к Америке», гражданином и постоянным резидентом которой он стал в 1976 году. Альдо выписал чек на сумму больше миллиона долларов в пользу налоговой службы и согласился выплатить еще шесть миллионов, прежде чем будет вынесен приговор. Его ждало до пятнадцати лет тюрьмы и штраф в 30 тысяч долларов. Доменико де Соле сообщил Маурицио, что Альдо почти наверняка окажется за решеткой.

Семейный совет начался без особых скандалов. Маурицио подтвердил свою договоренность с Джорджо, пообещал важные должности в компании его сыновьям. Уходя, Альдо сказал Маурицио напрямик: