Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

Кто-то считал, что со стороны Мелло это безумие – бросить свое блестящее положение в Нью-Йорке ради ненормальных непредсказуемых Гуччи.

– Она ни за что не справится, – говорил один менеджер по продажам, чье имя неизвестно, в интервью для газеты «Тайм». – Это имя уже не спасти.

Переход Мелло в «Гуччи» стал началом новой волны в конце 1980-х – начале 1990-х, когда ведущие европейские дома мод начали искать талантливых дизайнеров в Англии и Америке. Молодой дизайнерский дуэт из Англии, Алан Кливер и Кейт Варти, уже поделился своим модным непринужденным стилем с «Библос», популярным брендом, которым владела итальянская группа Genny SpA в Анконе, на побережье Адриатики. За следующие десять лет в известный бренд «Дженни» включилась дизайнер из Америки Ребекка Мозес, а еще несколькими годами позже Кливера и Варти сменил британец Ричард Тайлер. Семья Джерани из Каттолики – тоже на побережье Адриатического моря – заключила контракт с американскими дизайнерами Марком Джейкобсом и Анной Суи; в это же время Феррагамо обратились к Стивену Словику, сделав его локомотивом своей линейки одежды. За кулисами же «Прада», «Версаче», «Армани» и им подобные принимали в свой штат выпускников американских и британских дизайнерских школ; дарования из бельгийских школ дизайна тоже уже начинали вызывать интерес.

Мелло стала в «Гуччи» магнитом для молодых талантов. Она наняла Ричарда Ламбертсона – молодого нью-йоркского дизайнера от Джеффри Бина, который разбирался в закупках и аксессуарах, а также разрабатывал товары для «Барни». Дэвид Бамбер, который в наше время является креативным директором «Гуччи», вспоминал, что работал на «Кельвин Кляйн» и был этим вполне доволен, когда его пригласила Мелло.

– Я не собирался менять место работы, – рассказывал Бамбер. – Но на первой же встрече Доун рассказала мне весь план, который собиралась воплотить в «Гуччи». Ей удалось меня впечатлить, и я подумал: должно быть, это и правда что-то серьезное.

Несколько месяцев спустя он перебрался в Милан, чтобы присоединиться к растущей команде дизайнеров.

Однако появление самой Мелло в «Гуччи» прошло не слишком гладко. Маурицио – как и всегда – не сказал никому из работников о том, что Мелло собирается приехать. В частности, не сказал он Бренде Азарио, которая руководила дизайнерами одежды. Когда Маурицио сбежал в Швейцарию, Азарио приняла на себя управление всеми коллекциями «Гуччи»; за новые обязанности она взялась смело и решительно. Когда же тем утром явилась Мелло, Азарио ушла к полудню, заливаясь слезами.

– Дело было не столько в том, что Доун Мелло была из Америки, что она не говорила по-итальянски, – объясняла Рита Чимино. – Дело было в том, как Маурицио представил ее нам – то есть вообще никак. И, как будто этого было мало, он сразу отправил ее на встречу к нашим поставщикам, которые немедленно начали звонить нам и спрашивать, что происходит. Приятного было мало.

Наконец Маурицио собрал свою команду во Флоренции, чтобы представить им Доун Мелло. К тому времени все уже предчувствовали дурное. Среди ворчаний и перешептываний один из работников встал с места и пожаловался:

– Я просто хочу знать, почему мы вообще вас слушаем. Сначала «учительница», – так работники во Флоренции прозвали назначенную судом Мартеллини, – а теперь вот американская синьора из Нью-Йорка.

Он даже не успел закончить: коллеги с шиканьем усадили его обратно на место.

Маурицио был так воодушевлен тем, что привел Мелло в компанию, и так боялся, что она разочаруется, что заботился о ней изо всех сил. Он обставил ей великолепную квартиру в Брера, шикарном квартале Милана – из окон квартиры был виден сад Джорджо Армани, – и часто приглашал пообедать в лучшие рестораны города.

Маурицио лично сопровождал Мелло во время визитов на старейшие производства «Гуччи»: он рассказывал ей о кожах, о дублении, о том, как сшивают сумки. Она узнала от него о традициях и корнях семьи.

– Маурицио часто трогал материал и подсказывал потрогать и мне: он рассказывал про mano, что означает «рука», – то, какова кожа на ощупь, – рассказывала Мелло.

Когда-то Мелло сама проложила себе дорогу в суровый мир нью-йоркской торговли, и теперь она старалась не принимать реакцию работников «Гуччи» близко к сердцу. Маурицио ее одобрял, и она верила, что его мечта о новой «Гуччи» выполнима, поэтому просто закатала рукава и взялась за дело.

– Первое, что мне пришлось сделать, это понять дух компании, – вспоминала она. – Семья отняла у нее значительную долю исторической ценности и поставила много неподходящих людей на важные должности.

По ее словам, моральный дух в компании был в упадке.

– Потребовалось много труда, чтобы заставить работников «Гуччи» во Флоренции поверить в то, что мы собирались сделать. Но нам удалось, и тогда все пошло прекрасно.