Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

– Тогда на эти сумки просто не обратили внимания, – вспоминал Дель’Инноченти. – Вся концепция мягкой сумки появилась у «Гуччи» только несколько лет спустя, и даже тогда, из-за большого внутреннего конфликта, нам пришлось переучивать людей, которые привыкли делать сумки из твердой кожи.

Мелло знала, что ей нужно сбалансировать возрожденные традиции Гуччи с последними тенденциями моды, поэтому она откликнулась на потребность женщин в мягкой сумочке, которую можно было легко упаковать в чемодан, вернув к жизни сумку-хобо, которую она с нежностью вспоминала с юности – эластичную, вместительную сумку, которая не продавалась с 1975 года. Но, как и девушка, разодетая в пух и прах, которой некуда пойти, новый образ «Гуччи» оставался невидимым для большинства модельеров, которые были гораздо сильнее очарованы захватывающими шоу и бурными вечеринками, устроенными такими дизайнерами, как Джорджо Армани, Валентино и Джанни Версаче.

– Мы не могли никого пригласить к себе, – вспоминала Мелло. – Это была настоящая проблема.

После того как международная пресса проигнорировала ее первую презентацию для «Гуччи» во флорентийском отеле «Вилла Кора» весной 1990 года, у Мелло появилась идея. Она попросила свою секретаршу обзвонить всех влиятельных редакторов модных журналов в Нью-Йорке и узнать их размеры обуви; она отправила новые мокасины от Гуччи всем, кого смогла вспомнить.

– Вот так мы их и заполучили, – говорила Мелло с довольной улыбкой.

К январю 1990 года Маурицио разослал письмо примерно 665 розничным клиентам в США, в котором объявил, что ликвидирует коллекцию холщовых аксессуаров «Гуччи» и закрывает оптовый бизнес «Гуччи» в универмагах – немедленно. Топ-менеджеры ведущих универмагов подняли вопль протеста, но Маурицио отказался идти на компромисс. Доменико де Соле попытался отговорить его, прекрасно зная, что продукция из холста представляет собой основу бизнеса «Гуччи» в Соединенных Штатах – с общей выручкой почти 100 миллионов долларов. Де Соле обратился в «Инвесткорп», сообщив о том, что сделал Маурицио, и предупредив о последствиях. Он подумал, что было бы лучше проводить более плавные изменения.

Маурицио не только держался стойко, он также сократил беспошлинный бизнес по всему миру. В холщовых аксессуарах, оптовом бизнесе и беспошлинной торговле сокращение общей выручки составило около 110 миллионов долларов.

– Мы не можем выносить сор из избы, – настойчиво объяснял он команде «Инвесткорп». – Мы должны привести в порядок наш собственный дом, а затем вернуться на рынок с позиции силы. Тогда мы сможем ставить условия, – сказал он.

Маурицио знал, что ему нужно избавить «Гуччи» от образа «аптеки», прежде чем вернуть бренду блеск. Отныне бизнес «Гуччи» будет ограничен исключительно шестьюдесятью четырьмя полностью контролируемыми магазинами, которые Маурицио начал ремонтировать с помощью своего приятеля – дизайнера интерьеров Тото Руссо.

Маурицио хотел, чтобы клиенты «Гуччи» заходили в его магазины и чувствовали себя так, как будто они находятся в роскошной, изысканно обставленной гостиной. Он не оставил ни одной детали на волю случая. Вместе с Тото он разработал новые шкафы и светильники из полированной танганики и орехового дерева для демонстрации новых аксессуаров и одежды «Гуччи». Шкафы были декорированы тонким стеклом с изумрудной огранкой и фаской. На круглых полированных столах красного дерева красовались шелковые шарфы и галстуки всех цветов радуги. Изготовленные на заказ молочно-белые лампы свисали с потолка на золотых цепочках, создавая теплое освещение, похожее на освещение во дворцах. Стены украшали подлинники масляной живописи. Тото разработал два стула для торгового зала, которые он скопировал с оригинальных предметов русского антиквариата и в больших количествах воспроизвел для магазинов: стул «Царь», который красовался в отделах мужской одежды, был смоделирован по образцу неоклассической модели, в то время как более изящная ореховая «Николетта», датируемая 1800-ми годами, предназначалась для женского отдела. Счета за эту роскошную мебель росли, но Маурицио это не волновало. Он хотел, чтобы магазины были идеальными.

– Чтобы продавать стиль, у нас самих должен быть стиль! – утверждал он.

Когда Мелло увидела, что проект Руссо – каким бы красивым он ни был – недостаточно хорош с точки зрения мерчендайзинга, который, по ее мнению, был важен для продажи товаров, она пригласила американского архитектора Наоми Лефф, чтобы попытаться оптимизировать некоторые светильники, что сразу же привело к столкновению между неаполитанским дизайнером интерьера и американским архитектором.

У Маурицио было мало времени или желания выступать посредником – он продвигал свои планы. Благодаря долгим дням каталогизации предложений «Гуччи» восьмидесятых годов, Маурицио и его сотрудники сократили линейку продуктов примерно до 7000 наименований с 22 000, уменьшили количество стилей сумок с 350 до 100 и убавили количество магазинов – с более чем 1000 до 180.