Дом, который будет ждать. Книга вторая

– Однажды на пороге дома появилась женщина, – глаза Домиана затуманились, словно подёрнулись влагой, – она была измучена и держала на руках младенца. Как она смогла пройти через лес и не погибнуть, я до сих пор не понимаю… Она отдала богу ребёнка, не испугавшись его истинного вида и попросив позаботиться о малышке… и ушла. Но бог успел её узнать: иногда он выбирался в человеческие поселения, города, и несколько раз видел там эту женщину. Она была императрицей, великой императрицей Элизабет… Твоей матерью, Лиз…

– И что… – голос плохо подчинялся мне, – что произошло дальше?

– Ты ведь уже догадалась, да, Лиз? – Домиан не отводил от меня своих невозможных глаз. – Она оставила ему тебя, и богу пришлось приспосабливаться к жизни не в одиночестве. Он полюбил малышку всем сердцем, хотя никогда и никого раньше не любил. Он делал ей игрушки, приручал для неё зайцев и птиц, старался сделать так, чтобы она была счастлива с ним… Понимаешь?

– Да, – шепнула я, глядя на Хантера, который мрачно смотрел куда-то в лес, – древний до ужаса бог, о котором ты говоришь, – это ты, да?

Повисло тяжёлое молчание: я смотрела на своих мужчин и пыталась уложить в сознании тот факт, что передо мной не просто магическое существо, а какой-то бог, древний настолько, что осознать это просто нереально. И что мне с этой прелестной информацией делать? И ведь мы ещё не добрались до сведений об обряде, и как-то я почти не сомневаюсь, что мне не понравится то, что я услышу.

Ситуацию разрядил, как ни странно, Ромео, который вышел к нам на террасу, внимательно осмотрел всех, фыркнул на цветы и развалился на полу, как самый обыкновенный кот.

«Ну и что ты рефлексируешь?» – спросил он меня мысленно, и я невольно хихикнула, услышав от магического кошака земную психологическую терминологию.

«Страшно. Он – бог, понимаешь? И чего-то от меня явно хочет…Обряд ещё этот…» – я ответила тоже мысленно, так как если Домиану с Хантером можно, то почему нам с Ромео нельзя?

«И что? – Ромео зевнул, продемонстрировав совершенно не магические зубы и розовую пасть. – Он о тебе заботится, создаёт все условия, пылинки практически сдувает – ну и чего тебе ещё надо? Странные вы существа – женщины…»

– Лиз, – окликнул меня Домиан, – я хочу, чтобы ты приняла моё предложение и стала моей избранницей…

– Ээээ… – промямлила я, растерянно глядя на Ромео, который мне подмигнул и отвернулся, – а чем мне это грозит?

– Ничем, – ответил Домиан слишком быстро для того, чтобы я поверила, – но если, точнее, когда ты согласишься, ты получишь силу, равную моей… Разве ты не хочешь быть богиней… всемогущей?

– Нет, – тут же ответила я, вызвав удивлённые взгляды мужчин и даже Ромео, – что я с этой силой буду делать? Это же как обезьяна с гранатой!

– То есть ты мне отказываешь? – нахмурился Домиан, и радостно светившее за окном солнце куда-то резко исчезло, небо потемнело, резко рванул ветер, согнув чуть ли не пополам гигантские ели, а в чаще радостно и тревожно взвыли какие-то монстры…

– Нет, я не отказываю, – тут же передумала впечатлённая я, – но мне надо подумать: это как-то слишком неожиданно…

– Человеческие женщины всегда так делают, – поддержал меня Ромео, – у них не принято сразу соглашаться… Это как брачные танцы у филиморов. Понимаешь?

Я благоразумно не стала спрашивать, кто такие филиморы, просто благодарно посмотрел на кота, и он ответил мне понимающим взглядом.

– Да? – солнышко высунулось из-за тучки, а зверьё в чаще разочарованно заскулило. – А ты будешь долго думать? Как филимор или меньше?

– Дай мне время освоиться, ладно? – я просительно улыбнулась уже почти расслабившемуся Домиану. – К тому же меня беспокоит Ференц… Да и вообще… – я покрутила пальцами в воздухе, – я не могу так быстро…

– Хорошо, Лиз, – Домиан снова был безмятежен, чего я не могла сказать о себе.

Глава 9

Реджинальд

Боль приходила каждое утро, приближалась издали, словно морской прибой, подбиралась, примеривалась и накрывала с головой: в такие минуты мне казалось, что в окружающем мире нет ничего кроме боли. Обжигающей, тянущей, проникающей внутрь каждой мышцы, каждой клеточки и косточки. Она наполняла собой тело, разум, мешала мыслить и осознавать себя в окружающем пространстве.

Вот и сейчас я лежал на покрытой чем-то вроде мха широкой лавке и прислушивался к окружающим меня звукам, чувствуя, что где-то рядом так же неспешно просыпается она – моя боль. Но пока ещё она дремала, сонно потягиваясь, я слушал звуки, отражающие жизнь вокруг меня. Вот просвистел где-то за стеной ветер, и в ответ ему заскрипели огромные столетние ели. А вот какой-то небольшой зверёк пробежал и острыми коготками проверил на прочность толстые бревенчатые стены. Просвистела крыльями какая-то ночная птица, прячась на день в дупло или нору.