Дом на кладбище

За весь год после приезда из Брюсселя Шарлотта, сама обрекшая себя на затворничество, покидает Ховорт лишь однажды: Эллен Насси едет к брату, священнику Генри Насси, тому самому, кто не так давно предлагал Шарлотте руку и сердце. Едет в деревню Хэзерсейдж и берет подругу с собой — пусть развеется. Шарлотта не только развеялась: в этой поездке впервые зримо вырисовываются очертания ее будущего шедевра — «Джейн Эйр». Священник, будущий миссионер Сент-Джон Риверс, у которого любви к Джейн «не больше, чем у сурового утеса», списан с Генри Насси, тот так же собирается стать миссионером, «нести свет знания в пределы невежественных заблуждений», «покинуть Европу ради Востока». И характером они схожи, оба холодны и неуступчивы, оба «замыкают все чувства, всю боль внутри себя, ничего не выдают, ни в чем не признаются, ничем не делятся»; и того, и другого «простые радости жизни, уют и комфорт» не привлекают, и тот, и другой «безжалостно забывает о чувствах и правах заурядных людей, преследуя собственные великие цели». Похожи и внешне: Сент-Джон позаимствовал у Насси лицо, «такое гармоничное в своей красоте, но странно грозное из-за суровой неподвижности», властный лоб, свидетельствующий о замкнутости, проницательные глаза, высокую, внушительную фигуру.

Норт-Лиз-Холл, где живет Насси, станет в романе Торнфилд-Холлом — усадьбой Рочестера. В этих домах, внушительных, величественных, много общего: и зубчатый парапет, и длинная галерея, и темная лестница с дубовыми ступеньками, и высокие, с частым переплетом окна, и темные комнаты с низкими потолками, и дубовые ореховые комоды, и запертые книжные шкафы со стеклянными дверцами, и каминная полка паросского мрамора.

Литературная карьера Шарлотты Бронте не только не «закрыта», не пройдет и двух лет, и она «раскроется» во всем блеске.

13

За последнее время Шарлотта разминулась с братом дважды. Когда в начале апреля 1842 года Брэнуэлл вернулся в Ховорт после увольнения с железной дороги, сестры были уже в Брюсселе. Когда же спустя полтора года из Бельгии в Ховорт вернулась Шарлотта, Брэнуэлл вместе с Энн находился в Торп-Грине, куда его, уже небезызвестного поэта, чьи стихи печатались сразу в нескольких провинциальных газетах, пригласили, по рекомендации сестры, домашним учителем к младшему сыну Робинсонов — Эдмунду. Лучше б не приглашали.

О том, что летом 1845 года происходило в пасторате, когда все члены семьи наконец-то встретились (Энн и Брэнуэлл приехали из Торп-Грина, Шарлотта — из Хэзерсейджа, домоседка Эмили после возвращения из Бельгии вообще никуда не уезжала), можно судить по сохранившимся письмам и выдержкам из дневников, которые, самое любопытное, датируются одним и тем же числом — 31 июля. Хотя прямо о случившемся не пишет и не говорит никто, становится понятно, что у Брэнуэлла в Торп-Грине не все ладно.

Энн (из дневника):

«Сколько же всего произошло за те годы, что я прожила в Торп-Грине! Я и раньше хотела уйти, и если б знала, что пробуду у Робинсонов еще четыре года, как бы я была несчастна… За время своего пребывания здесь я много чего нехорошего, неслыханного узнала о человеческой природе…

После отъезда из Ладденден-Фут Брэнуэлл был несколько лет учителем в Торп-Грине, у него хватало неприятностей, да и со здоровьем было неладно. Во вторник ему очень нездоровилось, он поехал с Джоном Брауном в Ливерпуль, где он сейчас и пребывает, и все мы надеемся, что в будущем ему станет лучше…»

Что же такого «нехорошего», «неслыханного» о человеческой природе узнала Энн за годы пребывания в Торп-Грине? О каких «неприятностях» идет речь? Что означает «со здоровьем неладно» и «ему нездоровилось»? Запил? У нас ведь тоже в ходу такие эвфемизмы.

Эмили (из дневника):

«Энн рассталась с Робинсонами по обоюдному согласию в июне 1845 года. Брэнуэлл уехал из Торп-Грина в июле 1845 года».

Запись короткая, скупая, но говорит о многом. Энн давно собиралась взять у Робинсонов расчет, увлеклась вместе с Шарлоттой идеей домашней школы, поэтому в ее отъезде из Торп-Грина не было ничего удивительного. А вот почему покинул, причем поспешно, Торп-Грин Брэнуэлл, живший у Робинсонов без малого три года и вроде бы всем довольный, неясно. Тоже «по обоюдному согласию»? Или был уволен? А если уволен — за что?

Из письма Шарлотты Эллен Насси узнаем кое-какие подробности, ситуация проясняется, хотя и не до конца: