Дом на краю ночи

— Вот. Ты выбирай, а я доставлю. Тебе же не привыкать тут все менять. Телевизоры вон поставил, стол завел для футбола. Все это знают.

Что-то шевельнулось в душе у Серджо, он вспомнил, как, движимый амбициями после отъезда брата, он всю ночь, вооружившись отверткой, собирал футбольный стол, как торчал на стремянке, руководя установкой неоновой вывески. И почему бы, в самом деле, не организовать еще и библиотеку? А если библиотека станет популярной, то и Памела, может, передумает уезжать?

— Идея с библиотекой хорошая, — признала Мария-Грация неохотно, но в то же время довольная тем, что у ее сына все-таки есть деловая жилка. — Но ты должен сначала получить благословение Памелы.

— Просмотри каталог, — попросил Серджо, — чтобы это не выглядело как полностью моя идея.

— Хорошо бы иметь книги с народными сказками для детей, — говорила Мария-Грация, листая каталог, — и сицилийскую литературу. Il Gattopardo. Пиранделло. Английские книги и исторические. Давай-ка вместе составим список.

В тот вечер мать и сын допоздна просидели за каталогом, и на следующий день Серджо заказал двести книг. Он расставил их на полках у задней стенки бара, под выцветшим портретом Амедео. Так в «Доме на краю ночи» появился новый бизнес, библиотека — «членство за одну тысячу лир». К концу месяца Бепе получил назад деньги за первые двести книг.

— Сколько мне еще здесь торчать? — раздраженно спросила Памела. — Мы собирались уезжать в Англию. Мне рожать через восемь недель!

— Но тут все держится на мне, — умоляюще ответил Серджо. — Дела пошли в гору, мы заработаем денег на библиотеке и потратим на что захочешь — можно и на билеты до Англии.

— В таком случае, — отрезала Памела, — у тебя есть ровно один месяц, чтобы купить билеты. И мы уже не можем полететь самолетом.

— Мы поедем, как только здесь все наладится. Но я не могу сказать, когда это случится.

Памела удалилась, зло шлепая летними сандалиями.

По ночам она плакала в телефонную трубку, разговаривая со своей матерью. Она рыдала и быстро говорила по-английски, а в ответ, усиленный коридорным эхом и прерываемый помехами, раздавался голос матери: «Возвращайся домой, дорогая. Брось его. Я всегда говорила, что он тебе не пара. Возвращайся домой».

Ребенок должен был появиться в конце года, но роды случились во вторую неделю ноября. В то утро Мария-Грация в ожидании врача металась между входной дверью, на которой висела вывеска «Chiuso», и кухней, где, уперевшись в спинку стула, стояла Памела. У нее уже начались жестокие схватки. Серджо массировал жене спину, гладил горячие руки.

— Она придет, — успокаивал Серджо. — Она уже в пути.

Внизу, у подножия поросшего кустарником откоса, пенилось белыми гребнями беспокойное море.

— Паром не успеет вовремя привезти врача, — нервно шептала Мария-Грация Роберту, стоявшему за занавеской. — И ребенок родится до срока, как бы мы ни пытались это предотвратить.

— Нет, cara, — сказал Роберт, — она уже здесь.

Докторша бежала вверх по склону, подгоняемая ветром. В руках она держала чемоданчик и небольшой пластмассовый контейнер с дефибриллятором, на экстренный случай. Следом спешила акушерка. Дочь Серджо, малышка Маддалена, появилась на свет через час, родившись до срока, как и ее бабушка, в стенах «Дома на краю ночи».

Часть пятая Затонувший корабль 1990–2009

* * *

Жили-были старик и старуха, они очень почитали святую Агату. Каждый год они отмечали ее праздник. Денег у них не было, но был маленький внук, которого они любили больше всего на свете. Но однажды, в год плохого урожая, деньги у них совсем иссякли и не на что было отпраздновать День святой Агаты. Поэтому они решили отвезти мальчика за море и продать его иностранному королю, выручить толику денег и обеспечить ребенку благополучную жизнь. Король заплатил им сто золотых монет и забрал мальчика.

Мальчик по имени ‘Нчилино рос в королевском дворце вместе с дочерью короля и со временем влюбился в принцессу. Увидев это, король забеспокоился, он не хотел, чтобы его дочь вышла замуж за безродного бедняка с острова, затерянного на краю света. И решил избавиться от юноши.