Дом на мысе Полумесяц. Книга первая. Братья и сестры (ЛП)

Стояла ранняя весна тысяча девятьсот восьмого года. На столе кабинета лежал ежегодный отчет о деятельности группы компаний «Хэйг, Акройд и Каугилл». Финансовый год выдался непростым. В течение года цены на шерсть непредсказуемо колебались. Собрание совета директоров вел самый молодой директор Майкл Хэйг.

— Мы потеряли деньги в основной компании, хотя убытки удалось компенсировать за счет прибыли химического завода. Само по себе это не страшно; спрос настолько низок, что блестящих результатов ждать не стоит. Гораздо больше меня тревожат цифры с шерстеобрабатывающего завода. До выхода Эрнеста Каугилла на пенсию по состоянию здоровья тот никогда не приносил убытки.

— Думаю, это временные последствия смены руководства, — сказал Альберт.

Майкл Хэйг покачал головой.

— А я думаю, Кларенс Баркер не в состоянии управлять компанией. Он допустил ошибки, которых никогда бы не случилось при Эрнесте. Я знаю, что он твой племянник, Альберт, но он на эту должность не годится, как ни жаль.

— Я так не считаю, — упрямо возразил Альберт. — Дай парню время, и все изменится. Я в этом не сомневаюсь. Обработка шерсти — бизнес непростой, ему надо освоиться, познакомиться с рабочими фабрики, а дальше все пойдет как по маслу, я точно знаю.

— И долго будем ждать, пока это случится? — не унимался Майкл. — Он уже два года на руководящем посту, и, похоже, улучшений не предвидится. Хуже того, убытки растут, а не уменьшаются. И между прочим, — угрюмо добавил он, — рабочие не в восторге от его манер. Мы уже лишились нескольких хороших сотрудников, а они работали у нас годами! Терять хороших рабочих непозволительно. «Хэйг, Акройд и Каугилл» всегда гордились, что платят лучше всех, нанимают лучших и сохраняют их лояльность. А не теряют из-за неграмотного руководства!

Альберт ударил кулаком о стол.

— Не тебе меня учить, как управлять компанией, — крикнул он. — Говорю же: дай парню шанс. А критиковать других начнешь, когда твоя компания принесет прибыль. Или ты пытаешься отвлечь внимание от своих неудач?

Собрание стало первой в серии ожесточенных стычек между двумя директорами. Майкла тревожила растущая враждебность между ним и Альбертом и дальнейшая судьба группы компаний. Нынешнее поведение Альберта вызывало недоумение даже у Конни и Ханны, которые прежде всегда понимали ход его рассуждений.

Проблема заключалась в том, что Альберт растерял свою уверенность — то самое качество, что привело его к успеху и было его главным оружием. Его карьера состоялась благодаря кипучему энтузиазму и знанию индустрии и товара. Теперь же он ощущал угрозу со стороны Майкла, по его мнению, превосходившего его талантом. Внутренняя неудовлетворенность привела к тому, что теперь он предпочитал окружать себя людьми менее одаренными, чем он сам. Поскольку Джеймс не мог занять его место в компании, ему нужен был кто-то временный до тех пор, пока Сонни не сможет взять руководство на себя; кто-то, кем легко было бы управлять. Именно поэтому он защищал Кларенса Баркера.

Сам же Баркер, не подозревая об истинных причинах расположения к нему Альберта, пользовался им, как только мог. Почуяв свой шанс и тщательно взвешивая слова, он обставил все так, будто Майкл затеял против него личную вендетту. Он также намекнул, что Майкл подрывает авторитет Альберта. Коварные инсинуации служили двойной цели: пробудить в Альберте инстинкты покровителя по отношению к Кларенсу и укрепить его растущее недоверие к зятю.

Глава четырнадцатая

Джеймс Фишер сидел на веранде и разглядывал лежавшие перед ним листы писчей бумаги. Он так привык к новой фамилии, что редко думал о себе как о Каугилле. Обычно он брал ручку и отвечал на письма сразу же, но содержание этого письма заставило его задуматься. Над ответом придется хорошенько поразмыслить и обсудить его с Элис; только потом предпринимать какие-либо действия.

Стоял теплый тихий вечер. Небо освещали последние лучи закатного солнца, но в это время года температура никогда не опускалась низко, и не надо было надевать даже легкую куртку. Тишина была абсолютной, и Джеймс сразу услышал легкий шорох, возвестивший о появлении Элис. Он взглянул на нее и улыбнулся. В этой улыбке воплотилась вся любовь и привязанность, лишь окрепшие за десять лет. Сама Элис за этот срок почти не изменилась, по крайней мере в глазах Джеймса. Изящное девичье лицо повзрослело, но в остальном она осталась прежней. Рождение трех детей не отразилось на ее фигуре; она не раздалась в талии.

Элис улыбнулась, а когда заговорила, в голосе ее слышалась ласковая кротость, что когда-то его пленила:

— Эллен уснула. — Их младшей дочери исполнилось два года. — Цисси долго не давала ей спать, требовала играть. А Сол, точь-в-точь как его отец, уснул мгновенно. Что пишет тетя Конни из Старого Света?

Джеймс улыбнулся, услышав, как жена насмешливо произнесла принятое в Австралии название Англии.