Дом на мысе Полумесяц. Книга первая. Братья и сестры

Эдвард заверил его, что в стремлении обеспечить высочайший уровень обслуживания нет ничего подозрительного. Но услышанное Эдварда заинтриговало, и он навел справки. Все отвечали в том же духе: образцы теперь поступали раньше, без задержек. Эдвард вышел из здания Биржи и, улыбаясь, зашагал вверх по холму к конторе на Мэнор-роу. В конторе позвал начальника цеха контроля качества и спросил, в чем причина более ранней доставки образцов. Так он узнал об Альберте. Начальник цеха добавил, что работа разносчика вызвала осложнения — начали жаловаться торговые представители, мол, заказчики стали требовать в три-четыре раза больше шерсти из некоторых партий. Не выказывая раздражения, Эдвард попросил составить список популярных образцов и заказчиков, чей спрос им не удалось удовлетворить.

На следующее утро он встретился с Филипом Акройдом.

— Плохо то, что за последние месяцы мы могли продать на три тысячи тюков больше, чем продали, — сказал он. — Этот малый — идиот, — пренебрежительно отозвался он о начальнике цеха. — Он рассказывал мне об этом, сам не догадываясь, что на самом деле значат его слова.

Акройд посмотрел список и задумчиво произнес:

— Узнай я об этом вовремя, нашел бы товар почти для всех этих заказчиков. Мы могли бы поискать шерсть на складах по всему городу, опередить других торговцев, пока те не сообразили, что к чему, или даже договориться о покупке, пока товар еще в пути. Ведь если заключить сделку, пока корабль не причалил, поставщик соглашается на меньшую цену, и это дает нам хорошую прибыль. Теперь, зная об этом, я могу попросить наших агентов закупать больше товара из популярных партий. В следующем квартале мы удвоим продажи. А ты бы узнал, как этому юноше удалось провернуть такой номер, и пусть пока продолжает в том же духе. Если мальчику просто повезло, мы можем остаться с носом.

* * *

В тот же день Эдвард Хэйг вызвал Альберта в свой кабинет. Альберт поправил галстук, нервно пригладил волосы и постучал в дубовую дверь. Когда его пригласили, вошел в сильном волнении.

Эдвард заметил беспокойство юноши.

— Каугилл, — поприветствовал его он. — У меня к вам пара вопросов.

Через полчаса Эдвард вошел в кабинет Акройда.

— Филип, — сказал он партнеру, — у нас тут самородок. — Устроившись в удобном кресле, он пересказал свой разговор с Каугиллом. — В первые пару недель мальчик работал по инструкции, пока не освоился в городе и не познакомился с заказчиками. Вскоре он заметил, что, если доставлять образцы по списку, предоставленному фирмой, ему приходится три-четыре раза обходить одни и те же районы и каждый раз специально приезжать на фабрики, что стоят буквально по соседству друг с другом. Тогда он решил не сверяться с нашим списком, а применить свой метод. Назвал его «территориальным планированием».

Филип Акройд в недоумении нахмурился. Эдвард продолжал:

— Все очень просто. Каждый день он обходит один район, по возможности ездит на трамвае и ту же работу, на которую прежде уходил месяц, выполняет менее чем за две недели. Неудивительно, что продажи выросли. Благодаря юному Каугиллу нам придется переосмыслить всю стратегию продаж и закупок. Торговые агенты уже докладывают, что заказчики спрашивают у них товар из партий, которыми раньше никто никогда не интересовался. Они просто не знали, что у нас есть такая шерсть, а мы не знали, что на нее есть спрос; вот наши же клиенты и покупали ее в другом месте.

Так Альберт, которому на тот момент не исполнилось и восемнадцати, из разносчика образцов перешел на должность младшего клерка цеха контроля качества. Достигнув избирательного возраста, он продвинулся до закупщика, а там и до торгового представителя. Во всех сферах торговли шерстью он проявлял недюжинные способности, но оценить величину его таланта Эдвард Хэйг и Филип Акройд смогли, лишь когда Альберт стал разъездным торговым агентом.

Продвижение по службе отражалось на жалованье, которое Альберту платили раз в неделю, вечером в пятницу. Хэйг и Акройд не скупились на вознаграждение, считая, что у них работают лучшие и, чтобы удержать своих сотрудников, их труд должен оплачиваться высоко. В текстильной промышленности практика переманивания способных работников была весьма распространена, но, узнав, сколько платят в «Хэйг и Акройд», другие фирмы лишь разводили руками.