Дом на мысе Полумесяц. Книга третья. Возращение домой

— Я тут же с ним порвала, но потом выяснилось, что я ждала от него ребенка. Я сделала аборт, но операция прошла неудачно; теперь у меня никогда не будет детей. — Она помолчала и добавила: — Моя история очень печальна, увы, но теперь ты знаешь обо мне все самое плохое. Прости, если это шокировало тебя. Большинство мужчин пришли бы в ужас, узнав о том, что я тебе рассказала.

Джессика думала, что ее откровенность заставит Дэвида охладеть к ней, но ошиблась.

— Значит, большинство мужчин — идиоты. Я бесконечно рад быть рядом с тобой. Когда мы занимались любовью, я был на седьмом небе и хочу еще. А если со мной случится что-то плохое, поверь, мне будет все равно; лучше рискнуть, чем упустить счастье находиться с тобой рядом, обнимать тебя и чувствовать близость твоего божественного тела.

Прошло много времени, прежде чем Джессика наконец встала.

— Пойду приму ванну, — сказала она, — после вчерашней ночи и сегодняшнего утра мне нужно отдохнуть.

Она легла в горячую ванну и задумалась над событиями нескольких последних часов. Дэвид оказался таким же темпераментным любовником, как она; их сексуальные аппетиты идеально совпадали. Джессика с удивлением осознала, что прежде не встречала столь умелых любовников. И, несмотря на ее предостережение с ней не связываться, он не испугался. Что бы ни ждало их в будущем, скучать определенно не придется, подумала она.

Глава семнадцатая

Пол Сагден родился и вырос в Брэдфорде, но в последний раз бывал в родных краях еще до войны. Поезд, идущий до станции Брэдфорд-Форстер-Сквер, остановился в Шипли, и Пол в дембельском костюме[15], висевшем на нем, как на вешалке, и рубашке с чересчур свободным воротом сошел на платформу. Пол сражался на Крите, в Северной Африке и Италии, получил медаль с отличием, но попал в плен и последние два года войны провел в немецких лагерях для военнопленных. В последнем лагере он заступился за другого пленного, которого избивал охранник. До войны Пол увлекался боксом и нанес немецкому офицеру несколько сокрушительных ударов, успев сломать тому нос, прежде чем его схватили. Месть немцев была ужасна: Пола перевели в концлагерь. Там у него отняли все отличительные знаки и военную форму, превратив в будущую жертву «окончательного решения еврейского вопроса», как называли нацисты уничтожение пленников концлагерей.

К счастью для Пола, за несколько дней до планируемой отправки в газовую камеру его и других заключенных спасли советские солдаты.

Его жизни теперь ничего не угрожало, но лишь через несколько месяцев бесконечных переводов с места на место он смог доказать, что он англичанин, и обзавестись новыми документами, чему его новые, теперь уже советские надзиратели были очень рады. Армии победивших союзников столкнулись с тысячами подобных дел, а солдаты — с царившей в армии бюрократией. Наконец, в начале 1949 года Пол вернулся в Англию, но на этом его беды не закончились. Из-за голода в лагерях и жалких пайков, которые выдавали после войны «перемещенным лицам», его организм ослаб и утратил сопротивляемость инфекциям. Приехав в Британию холодной сырой зимой, Пол оказался в условиях совсем не идеальных и заразился инфлюэнцей, вскоре осложнившейся пневмонией. Ему снова пришлось бороться за выживание, только сейчас — со скрытым врагом в собственном организме. После болезни, длившейся несколько месяцев, Пол, теперь похожий на собственную тень, наконец поправился.

Важнейшей задачей государства в то время была помощь демобилизованным с адаптацией к мирной жизни. Распорядитель, приставленный к Полу, спросил, обладает ли тот какими-либо навыками для последующего устройства на работу.

— Я бухгалтер, — ответил Пол, — но я должен вернуться домой. Моя мать больна, и, прежде чем думать о работе, мне надо ее навестить. Я даже не знаю, жива ли она.

— Она знает о вашем возвращении в Англию?

— Нет, думаю, она даже не в курсе, жив ли я. Я не смог с ней связаться.

— Тогда откуда вы знаете, что она больна?

— Я написал домой, как только выздоровел, но мне никто не ответил. Тогда я написал соседке и получил от нее письмо. Она сообщила, что несколько недель назад маму забрали в больницу. Сказала, что-то серьезное.

— Тогда попробуем ускорить дело. Приходите завтра утром, мы подготовим все для вашей демобилизации: денежную премию, гражданскую одежду и проездной документ. — Офицер просмотрел дело Пола. — Вам в Брэдфорд, верно?

С тех пор прошло чуть больше суток. Сойдя с поезда, Пол направился прямиком в больницу в Солтер и навел справки о миссис Дорис Сагден.

— Вы ее родственник? — спросила сотрудница регистратуры.

— Сын.

— Сядьте, пожалуйста, сейчас я кого-нибудь позову.

Пол сел, немного удивившись, почему его не проводили в палату. Через несколько минут в коридор вышла медсестра; вид у нее был суровый и деловой.

— Мистер Сагден? — спросила она отрывистым тоном, как у сержанта строевой подготовки.

Пол встал.

— Вы — сын Дорис Сагден?

— Да. Можно ее увидеть?

— Увы, нет. Полагаю, вы пришли забрать ее вещи и распорядиться о похоронах?

Пол зашатался и схватился за спинку стула, чтобы не упасть.