Дом на мысе Полумесяц. Книга третья. Возращение домой

— Моя мать… — Он не смог договорить.

Выражение лица и тон медсестры тут же изменились.

— О, простите, мистер Сагден, я думала, вы знаете! Вашу мать привезли почти три месяца назад после обширного инфаркта. Вчера у нее случился второй инфаркт, и она умерла во сне.

Пол опустился на стул. Его сотрясали рыдания. Медсестра присела рядом, взяла его за руку и попыталась успокоить безутешного сына, потерявшего мать. Через час, покончив с формальностями, Пол вышел из больницы, неся свой чемодан и маленький бумажный пакет. Он пережил войну, вернулся домой, но в его жизни ничего не осталось. Он был совсем один во всем белом свете. Он прошел несколько кварталов до маленького дома типовой застройки, где родился, того самого, откуда уехал воевать с немцами. В первый месяц боев в Северной Африке он получил известие о смерти отца.

Пол подошел к дому и столкнулся с новой проблемой: у него не было ключа. Среди вещей матери его тоже не оказалось. Он пытался решить, что делать дальше, и тут услышал голос за спиной. Он резко обернулся.

— Пол, это ты?

В нескольких шагах от него стояла соседка, Бесси Флетчер.

— Это правда ты. — Она замолчала. — Ох, Пол, ты знаешь?

Пол кивнул.

— Мне очень жаль. Утром приезжала полиция проверить дом, и мне передали, что она умерла. Я собиралась написать.

Он указал на дверь.

— Я не знал, куда еще податься, но войти не могу. В маминых вещах не было ключа.

— Да, ее ключ у меня. Я закрыла дом и следила за порядком после того, как ее увезли в больницу. Мы с Салли вместе там прибрались. Забрали еду из холодильника, молоко — все, что могло испортиться. Ты же помнишь нашу Салли?

— Помню. — Пол слукавил. Он напрочь забыл, что у Бесси и Тома Флетчера была дочь, и вспомнил об этом, лишь когда Бесси о ней упомянула. — Тогда, пожалуйста, дайте мне ключ, и я пойду.

— Ты, наверное, устал? Может, зайдешь и посидишь у нас? Я тебе чаю заварю. У вас дома шаром покати. Ты небось голодный? Когда в последний раз ел?

Пол пожал плечами.

— Утром съел сэндвич на вокзале.

— Сэндвич? Да разве это еда. Пойдем, приготовлю тебе что-нибудь. Идем-идем, судя по виду, тебя давно нормально не кормили. Еще не хватало сидеть в доме одному после таких печальных известий.

Бесси не колеблясь взяла его за локоть и подтолкнула к своему дому. У типовых домов на этой улице не было садиков; их проектировали с максимальной простотой и экономией. Квартал построили в прошлом веке для фабричных рабочих по приказу Титуса Солта, квакера и филантропа, фабриканта, в честь которого и назвали городок.

Муж Бесси, Том, поздоровался с Полом, но тут же заявил, что уходит на работу.

— Работаю в ночную смену на предприятии, которое раньше называлось «Хэйг, Акройд и Каугилл», — сообщил он.

Оба не видели ничего странного в том, что Том жил в доме, некогда построенном для рабочих одной фабрики, а сам работал на такой же фабрике, принадлежавшей уже другой компании. Когда муж Бесси ушел, та велела Полу сесть за стол.

— Поставлю чайник и посмотрю, что есть у нас в кладовке.

Пол послушно сел и услышал на лестнице легкие шаги. Дверь кухни открылась, и вошла молодая женщина; Пол смущенно вскочил.

— Здравствуй, — поздоровалась она, немного удивленно посмотрела на него, а затем улыбнулась. — Ты же Пол, да? Я тебя сразу не узнала. Соболезную по поводу твоей матери. Мама рассказала, когда я пришла с работы.

— Ты Салли? — ответил он. — Я тебя совсем другой помню.

Он не стал добавлять, что совсем ее не помнил, но про себя заметил, что, если бы до войны она была такой же красоткой, как теперь, это бы наверняка отложилось у него в памяти. Такую девушку он бы точно не забыл.

— Твоя мама пригласила меня выпить чаю, — объяснил он. — Я был в больнице, узнал про маму и вернулся домой, но у меня нет ключа. Тут-то я и встретил миссис Флетчер.

— Ты, верно, не думал, что вернешься и узнаешь такие новости, — сказала Салли. — Мы-то вообще не надеялись тебя снова увидеть. Все думали, что ты погиб. Мы знали, что ты в плену, но от тебя так долго не было вестей, что твоя мама решила, будто случилось худшее. Но она не теряла надежды, даже когда в военном ведомстве сообщили, что наводили справки, но тебя не нашли и что больше ничего сделать нельзя.

Пол вспомнил бюрократический кошмар, через который ему пришлось пройти, и, не подумав, выпалил:

— Иногда мне кажется, лучше бы я умер.

Салли ответила резко и почти зло:

— Не говори так! Даже не смей так думать! Вспомни обо всех солдатах, что не вернулись домой. Твой долг перед ними — жить полной жизнью! Ты обязан жить ради тех, кто не вернулся.

— Наверное, ты права, но мне было сложно думать об этом в таком ключе, и до сих пор сложно.

— Но ты обязан, Пол! Ладно, хватит разговоров. Мне пора. Я хожу в вечернюю школу.

— И чему учишься?

— Бухгалтерскому делу. Через пару лет надеюсь сдать экзамены. Не ты один умеешь считать! — С этими словами Салли помахала матери и вышла за дверь.

Бесси принесла чайник и приборы.

— У нас остался пастуший пирог, я поставила его разогреваться. Тебе чай с молоком, с сахаром?

Поначалу беседа не шла, но, когда Бесси подлила чаю, Пол разговорился.