Дом на мысе Полумесяц. Книга третья. Возращение домой

— Не припоминаю, чтобы раньше головной офис так радикально менял стратегию, — заметил Марк. — Однако это доказывает, что австралийцы в нас уверены, раз решили последовать нашему примеру, завести собственную страховую и выделить средства на дальнейшее расширение.

— Но мы кое о чем забыли, что, впрочем, неудивительно, учитывая, что у нас были другие проблемы, — сказал Сонни.

Марк удивленно нахмурился; на лицах других директоров также отобразилось удивление.

— Я говорю о своем предложении сократить шерстяное производство. Кажется, все об этом забыли.

— Вообще-то, я об этом думал, и я не согласен. — Заметив изумление на лице отца, Марк объяснил: — Я думаю об этом с тех пор, как ты заговорил о закрытии фабрик, и считаю, что сделать это будет глупостью. Производство синтетических волокон растет как на дрожжах, нам скоро понадобятся дополнительные площади — производственные и складские. А кроме заводов, есть еще рабочие с опытом в текстильном производстве. Проще переквалифицировать их на производство синтетики, чем увольнять и обучать новых сотрудников, о которых мы ничего не знаем и за которыми понадобится более пристальный контроль. Я предлагаю приостановить производство шерсти и просто заменить оборудование, все равно оно устарело.

Другие директора принялись обсуждать предложение Марка, а Сонни в который раз убедился, что на молодое поколение можно положиться. Это придало ему уверенности перейти к плану, который он обдумывал уже некоторое время. Но прежде предстояло решить другую важную проблему, с которой столкнулись обитатели дома на мысе Полумесяц.

Когда совет ушел на обеденный перерыв, Сонни подошел к Марку и попросил извиниться перед остальными, потому что ему нужно было уйти пораньше. Сонни вышел из конторы на Мэнор-роуд и направился к вокзалу, чтобы успеть на поезд в Скарборо.

Джессика первой заметила отсутствие Сонни и спросила Марка, где его отец.

— Нужен его совет по поводу работников шерстеобрабатывающего завода, если мы решим дать твоей идее ход.

— Ему пришлось уйти. Дома его ждет одно дело, и поверь, я ему не завидую.

— А что случилось? Кто-то заболел?

— Не совсем. Речь о Джордже, дворецком, которого наняла еще моя бабушка. Он уже старый и, похоже, начал страдать от старческого слабоумия. Джордж ведет себя странно, и домашние пытаются уговорить его уйти на пенсию, но хотят сделать это так, чтобы не обидеть старика и не расстроить. Непростая и неприятная задача.

— Согласна, неприятная, особенно если он проработал у вас много лет.

— Сколько я себя помню. С годами у нас в доме многое менялось, но для Джорджа — ничего; он, верно, считает, что все осталось точно так, как когда он был пареньком. А ведь раньше у нас работали кухарка, две горничных, бабушкина личная служанка, дворецкий и Джордж, он служил мастером на все руки, так это, кажется, называется. — Марк пожал плечами. — Сейчас нам не нужен такой штат, да и без Джорджа, по правде, мы бы справились, но я не знаю, как старик отреагирует. Не знаю, как они планируют сообщить ему об этом, но, к сожалению, так будет лучше, даже если Джордж думает иначе.

— Что ж, я рада, а то я решила, что-то случилось с Эндрю. Но тогда раньше ушел бы не Сонни, а ты.

Марк рассмеялся.

— Нет, с моим сыном все в полном порядке. Пока еще дома.

— Как у него дела?

— Лучше, чем когда пришла повестка. — Марк покачал головой.

В начале года пришло письмо из военного ведомства, в котором Эндрю Майкла Каугилла вызывали на медицинское обследование перед зачислением в ряды британских военнослужащих. По тону повестки было ясно, что это приказ, не подлежащий обсуждению, как и последующая служба в национальной армии.

* * *

Прежде чем позвать Джорджа в гостиную, Рэйчел, которой поручили незаметно навести справки о личных обстоятельствах жизни дворецкого как в прошлом, так и в настоящем, сообщила Сонни и Дженни о том, что выяснила.

Когда Сонни поручал жене это незавидное дело, он сказал:

— Я ничего не знаю о Джордже, кроме того, что он из местных; кажется, из семьи рыбаков. Слышал, его считали позором семьи, так как он страдал морской болезнью и не мог выходить в море, но, возможно, это всего лишь слухи. Вроде бы у него были сестры, но живы ли они сейчас? Я не знаю.

В первую очередь Рэйчел выяснила, что Джордж не всегда был убежденным холостяком.

— Это очень грустная история. У него была любимая девушка, подруга детства Рози. Они планировали пожениться, как только достигнут совершеннолетия и он найдет работу, чтобы содержать семью. Но в Первую мировую Джордж ушел в армию, а она заболела дифтерией и умерла. — Рэйчел судорожно сглотнула; ее переполняли эмоции. — Она умерла в свой семнадцатый день рождения. И с тех пор, как мне сказали, Джордж даже не смотрел на других девушек. Своей младшей сестре он сказал, что его сердце умерло вместе с Рози.

— Как грустно, — согласилась Дженни, — но как вы все это узнали? Не Джордж же вам рассказал? Он не стал бы о таком распространяться.