Дом на отшибе

Уолли поднялся, присматриваясь. Тихонько отодвинул от письменного стола стул и поставил его под люстрой, словно собирался менять лампочку. Подкравшись, он протянул палец, желая дотронуться до пушистого мышиного тельца, но зверек, почуяв неладное, резко раскрыл перепончатые крылья, демонстрируя мальчику клыкастую мордочку с пятачком и большими ложковидными ушами. Уолли сделал инстинктивный шаг назад, почувствовал, как накренился стул, мгновение балансировал на двух ножках, комично взмахивая руками, и наконец с грохотом обрушился вниз, только и успев издать звук, напоминавший «Ушастый йо!..». Второе падение вышло куда шумнее первого, и до того крепко спавшая Мэри-Лу открыла глаза и высунула растерянную мордочку из-под одеяла, сонно моргая. Представший ее взору брат все еще восседал на полу, подле него валялся стул, наделавший столько шума. Девочка уже собиралась спросить, что Уолли затеял, когда подняла голову вслед за направлением его взгляда и увидела свисавшую с люстры летучую мышь. Вначале Мэри-Лу тихонько ойкнула, натягивая на себя одеяло, так что только два расширенных в удивлении глаза виднелись над ним. Но поняв, что мышь не собирается взлетать, снова высунулась, приглядываясь к зверьку.

– Что она тут делает? – прошептала девочка брату.

– В окно влетела. – Уолли оперся на одну руку и медленно поднялся, потирая место приземления.

Мышь висела, устало таращась на детей. Ее пушистое тельце раздувалось и сдувалось в такт дыханию.

– Может, она тоже боится нас? – предположила Мэри-Лу и тут же обратилась к зверьку: – Не бойся, маленький, мы тебя не тронем…

Уолли, собиравшейся сделать до этого ровно противоположное, подошел к сестре.

– Чего она сюда, интересно, прилетела? Может, ее все-таки снять?

– Не трогай, не трогай! – сразу же запротестовала девочка, стоя босиком на полу в длинной сорочке, покачиваемой ветром, пробравшимся вслед за мышью в окно. – Лучше сбегай на кухню и принеси чашечку молока или блюдечко.

– Это же не котенок, а мышь! Зачем ей молоко? Может, лучше таракана принести, – добавил он, раздумывая, где его достать.

– Фу, Уолли! – возмутилась Мэри-Лу. – Иди тогда у Роджера спроси, что едят летучие мыши, но я уверена, что она с удовольствием выпьет молоко! Как наш ежик, помнишь? Который приходит к бабушке в погреб.

– Хорош ежик! С крыльями! – фыркнул Уолли, но двинулся к двери.

Как только брат ушел, Мэри-Лу снова попыталась успокоить зверька, ласково говоря с ним. Когда Уолли вернулся, расплескав по пути из плоского блюдца молоко, агрессивный, по его мнению, зверек уже сидел на руках у младшей сестры и спокойно принимал ласку девочки.

– Ну дела… А если она кусается? – Уолли недоверчиво оглядывал мышь, поставив на стол молоко.

Мэри-Лу аккуратно пересадила туда зверька, тот, принюхавшись, приблизился к блюдечку и вскоре стал лакать, словно и впрямь был котенком.

– Видишь, – тихонько заметила девочка, с умилением наблюдая своего нового подопечного.

Мышь жадно лакала молоко, все еще тяжело дыша.

– Что-то с ней не так. – Уолли рассматривал зверька с относительно безопасного расстояния, памятуя недавнее.

Пока внимание двоих было приковано к внезапному ночному гостю, за их спинами плавно открылась дверь, и на пороге появился Роджер в полосатой пижаме, сонно потирая ладонью правый глаз. Приблизившись, старший брат посмотрел туда же, куда были направлены взгляды младших.

– Что вы тут учудили?

Мэри-Лу тихонько пискнула от неожиданности, отчего мышь на мгновение перестала лакать и замерла, а Уолли, выбросив в воздух свое привычное восклицание, недовольно поинтересовался у брата, зачем надо подкрадываться.

– Вы так грохочете, что даже у меня слышно, – ответил он, – удивительно, что родители еще не проснулись.

Уолли сразу бросил взгляд на дверь, убеждаясь, что Роджер закрыл ее, когда входил:

– Тебе что за дело, ну перевернись на другой бок и сопи дальше!

– Ты же знаешь, что я чутко сплю, а ты здесь… – он обвел комнату глазами, – стулья роняешь!

– Я роняю себя, а не стулья, – уточнил Уолли, – и вообще уже закончил это делать, так что можешь спокойно возвращаться на чердак.

Но Роджер проигнорировал это предложение:

– Откуда мышь взяли?

– Она сама к нам прилетела, – гордо заметила Мэри-Лу, – только какая-то она странная. Может, устала и проголодалась с дороги.

Роджер смотрел на зверька, закончившего пить и неспешно ползающего по столу:

– Вообще-то они насекомых едят… И молоко им, кажется, нельзя, как и другим взрослым животным. Оно у них не усваивается[16].

Мэри-Лу пожала плечами и потянулась к мыши:

– По-моему, ей молоко понравилось…

– Не трогай ее! – Роджер попытался остановить сестру. – Ты знаешь, сколько болезней она переносит? Может, она бешеная.

Но Мэри-Лу спокойно взяла мышку, и та уютно расположилась у девочки на руках. А Уолли ехидно заметил, что они с Роджером давно под одной крышей живут, но его занудством ведь не заразились. Пока братья обменивались гневными взглядами, их сестра вдруг заметила:

– У мышки что-то на лапке.