Дом на Солянке

Когда он вернулся в кабинет, Опалин сказал ему, что обзвонил все парикмахерские, в которых имелись телефоны, но безрезультатно. Ни в одной не нашлось витрины, в которой красовалась голова манекена в парике из перьев.

Глава 20 Подозрительное место

– И что ты намерен предпринять? – спросил Басаргин.

– Думать. Видишь? – Опалин ткнул пальцем в страницу справочника.

«Замоскворецкое общество потребителей.

№ 1, Ильинка, 1. – Сл. 8

№ 2, Садовническая, 1. – Сл. 5»

– Это какая-то кооперативная парикмахерская, – сказал писатель, пожав плечами. – С двумя отделениями.

– Да я не об этом. «Сл. 8» – знаешь, что это такое? Количество служащих. А вот, к примеру, частная парикмахерская: «Авилов Павел Андреевич. Софийская набережная, Фалеевский переулок, 4. – Сл. 1». Он один в ней работает. Там максимум вывеска или вообще квартира, в которой он принимает. Голова в парике из перьев – значит, достаточно крупная парикмахерская. Там есть витрина, а у хозяев – деньги на такие странные штуки, как перья вместо обычного парика. Понимаешь, о чем я?

– Короче, ты будешь отсекать все мелкие парикмахерские, – сказал Басаргин. – И те, которые находятся в квартирах.

– Мы будем отсекать, – поправил его Опалин, блестя глазами. – А когда закончим, посмотрим, сколько у нас останется… Передай-ка мне карандаш.

И они пошли по списку, обсуждая каждое заведение. Все государственные парикмахерские Опалин уже обзвонил и выяснил, что к его делу они касательства не имеют. В кооперативных трудилось по 8—12 человек, но бывало, что и 3–4, и эти никак нельзя было пропускать. Частные попадались разные, но в основном там были указаны один-два служащих. Парикмахерские на квартирах Опалин вычеркивал сразу, но попадались и такие, которые ставили его в тупик: там не было обозначено количество работников, а из адреса непонятно, квартира это или нет. Вместе с писателем они дошли уже до буквы «К» («Каменская Е.П., Б. Семеновская, 30, сл. 1»), когда в дверь сунулся Глебов.

– Товарищ Опалин… э… Там вам из угрозыска звонили.

– Кто именно звонил? – спросил Иван.

Глебов смутился.

– Я не запомнил, – признался он.

Вздохнув, Опалин отставил справочник и снял трубку. Степа повернулся к писателю и сообщил:

– А тебя жена по телефону искала. Сказала, что это очень важно и чтобы ты перезвонил домой.

Писатель встал, ощущая неприятное сердцебиение. Сообщения типа «очень важно» были совершенно не в духе Вари, и он стал мысленно перебирать, какие сюрпризы мироздание могло обрушить на их головы. Ее мать, которая переселилась в бывший город Петербург, ныне Ленинград, умерла или умирает; пришла повестка из ГПУ по поводу удравшего в Германию кузена; управдом всерьез нацелился выжить их из квартиры… что еще? Или, к примеру, из-за границы притащился старший брат Вари, эсер, которому пришла охота изобразить из себя Савинкова[10]. Вот уж мерзавец, подумал Максим Александрович с ожесточением, опасный болтун, от которого они вообще никогда не видели ничего, кроме неприятностей. «Система прогнила сверху донизу», «самодержавие должно исчезнуть» – ага, чтоб пришел красный самодержец и завел такие порядки, при которых только старое и вспомнишь добрым словом. Расшатывали, сволочи, империю, вот и дорасшатывались. И эсеры, и анархисты, и большевики с меньшевиками, и буржуи всякие, Милюковы с Набоковыми, и интеллигенты всех мастей, черт бы их всех подрал!

Он прошел в кабинет репортеров, снял трубку и продиктовал телефонистке домашний номер. «Еще кто-нибудь из соседей подойдет… Как же хочется иметь свою квартиру, свой телефон, свою ванную и вообще все свое!»

Ответила Варя:

– Максим, ты знаешь, со мной сегодня случилось странное…

– У тебя украли деньги? – перебил он жену.

– Нет! Я, понимаешь… я пошла насчет работы к Полине, но она сказала, что у нее уже нет для меня ничего, и отправила к знакомой шляпнице на Малую Никитскую… Алло! Максим, ты меня слышишь?

– Я тебя слышу, Варя. Говори.

– В общем, я иду по Малой Никитской и вижу парикмахерскую. Там витрина, а в витрине голова в парике из перьев. Ну, как та, которую твой знакомый ищет…

– Варя, – промолвил он после паузы, – ты не запомнила фамилию владельца?

– Запомнила. Владелица – некая Сизова. Мне стало любопытно, и я, знаешь, даже зашла, стала спрашивать насчет цен… Дорогая парикмахерская, кстати. Максим, ты передашь ему? Может быть, это то, что он ищет…

– Хорошо. Я… – Он хотел сказать, что Варя испугала его своим звонком и словами по поводу важности, но кругом были чужие уши, и он решил повременить. – Слушай, а управдом…

– Я его не видела, зато встретила его жену. Знаешь, человека как будто подменили. Раньше даже не здоровалась, а теперь улыбается, кланяется, расспрашивает… ну… насчет Опалина… Я ей сказала, что это твой знакомый и я его плохо знаю, но она, по-моему, мне не поверила.

– Хорошо. Варя, я… В общем, не знаю, когда приду сегодня… Может, придется задержаться… а впрочем, черт его знает…

Когда он вернулся в закуток Кострицыной, Опалин сидел, с хмурым видом постукивая карандашом по столу.

– Что-нибудь случилось? – осторожно спросил Басаргин.