Дом наизнанку. Традиции, быт, суеверия и тайны русского дома

В 1843 году в губернской Казанской газете опубликовали статью, что местные власти имеют средства на устройство только одного приюта. А надобно больше! Журналист воззвал к добрым чувствам казанцев: «Неужели все те, кто называет себя христианами и магометанами и чтит Божье слово Спасителя… останутся равнодушными к судьбе сограждан? Не примете участие?» Купеческое сословие моментально скинулось, так что вместо одного открылись три приюта: Николаевский и Александровский (как нетрудно догадаться, в честь императора Николая I и цесаревича Александра), а еще Мусульманский. Финансированием прибежища для детей-мусульман занялись братья Ибрагим и Исхак Юнусовы. Владельцы четырнадцати лавок на Сенном базаре, именно они оплатили открытие приюта, разместившегося сначала в деревянном доме, а потом в каменном. Ибрагим Юнусов стал первым директором приюта, лично вникал во все дела заведения. Следил, чтобы мальчикам ежегодно справляли несколько комплектов одежды, проводил собеседования с учителями. Воспитанники обучались двум языкам – русскому и арабскому, математике, грамоте, получали знания об истории и географии, а подрастая, могли сделать выбор: отправиться работать в лавку или стать учителями той же школы, в которой они провели все время до своего совершеннолетия.

В Казанской губернии хорошо был известен своими добрыми поступками и купец Василий Челышев, которого в 1872 году избрали городским головой Чистополя. Будучи купцом первой гильдии, Челышев тратил свои средства на образование и лечение бедняков. Он же помогал содержать детские приюты для сирот и даже выдавал «подъемные» тем, кто из них выпускался. Например, девушка, покидавшая стены Мариинского приюта в Чистополе, получала от Челышева пятьсот рублей. Этих денег хватало на найм квартиры, на дополнительное обучение (если требовалось освоить профессию) и жизнь, пока бывшая воспитанница не нашла возможность для трудоустройства. Кроме того, Челышев приобрел два здания, которые передал женскому училищу, и оплатил постройку городской больницы. Для тех, кто оказался на самом дне жизни, стараниями Челышева возник «Ночлежный дом». Оказавшиеся там могли позавтракать и поужинать, а в субботу сходить в баню. По примерным подсчетам, за год в чистопольской ночлежке побывали 10 тысяч человек.

Голодающим и больным из Черниговского уезда в начале 1890-х помогала известная благотворительница Екатерина Беклемишева. Она заботилась о больных тифом и заразилась сама… А сибирский купец Алексей Быков построил в 1817 году каменное здание, которое передал уездному училищу. К слову, когда в тех местах оказался декабрист Иван Якушкин, он добился открытия школы для мальчиков. Якушкин был одним из тех немногих участников восстания на Сенатской площади, кто отпустил собственных крепостных.

Чуть позже, в 1846 году, купцы Медведев и Балакшин подарили по одному дому для открытия в них школ. Более того, чтобы дети из отдаленных сел тоже могли учиться, Балакшин создал своего рода «школьный автобус» – организовал доставку ребят. И он же выделил деньги, чтобы школьные библиотеки наполнились новыми интересными книгами.

Нижегородский судостроитель и дважды голова города, Дмитрий Сироткин, сам вкладывал в благоустройство любимого Нижнего, да еще и купцов-коллег регулярно агитировал. Ему хотелось превратить провинциальный город в город возможностей для подрастающего поколения. Поэтому Сироткин приложил немало усилий для переезда… Варшавского политехнического института.

Нужно сказать, что этому серьезно поспособствовала непростая политическая обстановка. Варшава оказалась под угрозой захвата германскими войсками, так что в июле 1915 года Варшавский институт эвакуировали в Москву. Спешно вывезли библиотеку, химические лаборатории, однако бóльшая часть имущества института осталась в Польше. Да и преподаватели, побросавшие свои квартиры со всеми вещами, оказались в Москве без копейки денег и самого необходимого. Так что приходилось обустраиваться на месте с тем, что было. Надеясь, что придет помощь.

И она пришла. Необходимые пособия для студентов (их было 1639 человек) предоставил Московский университет. Но было очевидно, что разместиться вузу просто негде. Так что в Российской империи объявили: кто желает принять у себя институт? Заявки посыпались со всех сторон. Саратов, Одесса, Тифлис, Омск, Екатеринодар, Екатеринослав и Оренбург прислали свои предложения. Выбирали тех, кто мог предоставить больше помещений и больше вложиться в развитие Варшавского института.