Дом огней

– Но Беатриче не сумасшедшая, доктор, – уточнил собеседник. – План сложился у нее в голове с самого начала… – Гульельмо Онельи Кателани встал, не выпуская бокала из рук. Подошел к Мадонне с Младенцем и принялся пристально вглядываться в картину, будто стремясь затеряться в ней. Одновременно продолжал говорить: – Когда мы познакомились, Беатриче ни намеком не дала понять, что увлекается оккультизмом. Я обнаружил это, когда она забеременела. Жена настаивала, что в Кларе уже есть нечто необычайное, она это чувствует, – заключил он с нотой превосходства.

– Беатриче видит вещи, которых не существует, и со временем убедила девочку, – заключил психолог. – Вы это пытаетесь мне сказать?

– Я не хотел ей потворствовать, но когда попытался все это прекратить, она меня выгнала вон, – подтвердил антиквар, резко поворачиваясь к гостю. – Но боюсь, это далеко не все… – Он помрачнел.

От Джербера не укрылось его волнение.

– Что вы имеете в виду?

– Группу фанатиков, – презрительно бросил антиквар. – Тех, кто интересуется спиритизмом и другими эзотерическими практиками, – пояснил он, все более распаляясь. – Беатриче сблизилась с ними, или ее заманили, этого я так и не выяснил до конца. Факт тот, что потом она пыталась втянуть и меня. Но я упорно отказывался, и она отступилась. Я думал, что мы всего лишь расходимся во мнениях, и даже не представлял, насколько это угрожает нашему браку.

– Вы когда-нибудь встречались с этими людьми?

– Всего один раз. Беатриче затащила меня на спиритический сеанс. Чудовищный фарс, – прибавил он. – Я просто понять не мог, откуда такое маниакальное стремление к потустороннему. – Он успокоился, помолчал. – Думаю, Беатриче выбрала меня не только ради богатства: ее привлекала мысль, что я настолько старше; мне повезло, говорила она, ведь я так близок к пределу жизни и способен лучше ощущать сигналы из иного мира. И бесилась, когда я отвечал, что явственно ощущаю только старческие недуги.

– Что за люди эти фанатики, о которых вы говорите?

– Они вне подозрений, – заметил тот. – Проблема в том, что они оказывали на Беатриче невероятное влияние, она полностью им подчинялась, – думаю, подчиняется и сейчас.

– В чем выражалось это влияние?

– Беатриче больше ничем не распоряжалась, была вынуждена советоваться с ними по любому поводу, даже по мелочам… Кларе еще года не было, когда однажды они вместе ушли. Вскоре Беатриче принесла ее домой, чтобы сменить желтое платьице. Я подумал, что оно испачкалось или порвалось. Но нет: кто-то сказал ей, что этот цвет не подходит, и с тех пор из гардероба девочки исчезло все желтое. – Он покачал головой. – Эти мерзавцы могущественны, у них обширные связи. Не удивлюсь, если они стоят за судьями, которые вынесли мне приговор… Они контролируют Беатриче, и та им покоряется; они следят за каждым ее шагом.

– Мне показалось, ваша бывшая жена редко видится с дочерью потому, что много путешествует, – сообщил Джербер, ставя под сомнение мысль о том, что женщину где-то держат в заточении. – Сейчас она в круизе у Барбадоса.

Антиквар наморщил лоб:

– В круизе?

– Вам это кажется странным?

– Не думал, что такое возможно… Но наверное, для Клары это благо.

У Джербера было недостаточно данных, он ни в чем не мог быть уверенным: вдруг все, что рассказывал этот человек, – всего лишь плод многолетней обиды. Такую информацию надо тщательно просеивать.

– Если вы и правда хотите помочь моей дочери, заберите ее от матери, – настаивал Онельи Кателани. – Полагаю, я сказал даже слишком много. Остальное вам лучше узнать самому. – И он добавил вполголоса: – Только будьте осторожны, задавая вопросы…

Джербер понимал его скрытность. Возможно, антиквар вообще не стал бы с ним откровенничать, если бы доктор заговорил о странных феноменах, свидетелем которых он был, или о синхроничностях, отмеченных между рассказом воображаемого друга Эвы и его собственным прошлым. Онельи Кателани не стал бы ему доверять, если бы заметил, насколько доктор вовлечен психологически и эмоционально.

– Вы можете подсказать, где найти этих людей?

Взяв блокнотик и ручку, антиквар принялся писать.

– Не знаю, поможет ли вам это, но они собирались вот тут.

Джербер ждал. Может, он и правда напал на след и наконец выяснит, что происходит. Чуть позже Гульельмо Онельи Кателани вырвал страничку из блокнота и протянул ему. Адрес и три латинских слова.

Audire Discere Videre

«Слушать, постигать, видеть», – перевел психолог.

40

Пьетро Джербер с робкой надеждой взглядывал на темные тучи, которые этим холодным утром собрались над его головой. Черное небо нависало так низко, давило так сильно, что дождь принес бы облегчение.

Адресу на листочке, который он сжимал в руке, соответствовало строение четырнадцатого века, строгое и элегантное, расположенное на улице Торнабуони, одной из центральных.