Дом пяти (СИ)

Удары Астрид приходились в основном именно по костям грудной клетки и ногам. Но сейчас Йоргенсон думал о другом. В память врезались моменты из детства, когда Иккинг изредка терял над собой контроль.

— Не часто, но бывало. Особенно, когда Эльза подолгу уезжала от нас, — густо-синего цвета глаза Джека сузились, но он не выдал своего беспокойства и продолжал стоять, как прекрасное изваяние.

— Хочешь сказать… — Абадая краем глаза покосился на Владыку, — что Иккинг не равнодушен к мисс Разенграффе? — советник играл с огнем, произнося подобное. Прошло так мало времени с его дня назначения на высокую должность, а он уже чувствовал себя, словно в своей стихии.

— Мы втроем росли вместе долгое время. И чем старше мы становились, тем чаще нас стали разлучать, а привязанность только усиливалась. Как я не могу без Иккинга, так и он без Эльзы. А сегодня во время первого танца стало неожиданностью то, что Эльза теперь с нашим Повелителем…

Смэлл никогда не осуждал выбор других, независимо от их статуса или силы. И свое мнение всегда держал при себе. Тем не менее, он как и многие из близкого круга Эльзы считали, что эти отношения погубят её.

Совсем не хотелось говорить о священной связи их троих с мистером Финком. Потому Смэлл успокаивал себя мыслью, что Владыка тоже его внимательно слушает:

— Мне кажется, Иккинг испугался, — предположил опрашиваемый.

— Испугался? — не понимал советник. — Чего может бояться это жестокое существо? — дерзость советника перекосила Смэлла в лице. Он закипал от злости, но сдерживался. Ещё эта боль по всему телу все никак не покидала его.

— Одиночества, — произнес Смэлл.

— Как это понимать? Ты говоришь, что не можешь без Иккинга, а он без Эльзы. Но ты служил долгое время нашей империи вдали от него. Почему же ты не теряешь контроль? А тут, ничего ещё не успело произойти, как сын Стоика создает трещины недоверия и хаоса в Альянсе.

— Я не могу этого объяснить вампиру, который никогда не испытывал настоящую и искреннюю привязанность, — хлестко ответил Смэлл. Советник готовился к достойному ответу, но Владыка его опередил:

— Достаточно, Абадая, все итак понятно, — советник, подобно пресмыкающемуся, отступил назад, склоняя голову как можно ниже. Мерзкое зрелище. Смэлл искренне не понимал, как Джек мог приблизить к себе этого хитреца.

Холод, веющий от окна утихомиривал всех троих в помещении. Повелитель утомительно отпрянул от стены и водрузился на стул. Бездонные глаза устремились на Смэлла, что заставило его выпрямиться и напрячься. Йоргенсон боялся его решения насчет Иккинга.

— Что же тогда делать, если подобное безумие повторится? — не унимался мистер Финк, как и требовало советнику Ночной Империи, он ожидал четких и ясных приказов.

— Только сам вампир может избавиться от собственной привязанности. Никакая магия не подвластна над чувствами живых. Но когда кто-то посягает на мое, я устраняю данную проблему, — Джек звучал устало, но не сердито. Его последняя фраза подкинула Смэлла с места. Он наполнился диким желанием защитить Иккинга:

— Все не так, как кажется, мой господин! Иккинг и Эльза… Они… они… Как брат с сестрой, как сыновья четы Данброх. — У Смэлла закончились мысли, он моросил полную чушь. И это немного позабавило Джека, он выдавил мягкую ухмылку.

— Не беспокойся, Смэлл, мой лучший информатор. Я не сделаю ничего такого, что могло бы расстроить Эльзу. А за каждый плохой поступок Иккинга, последует соответствующее наказание. Тут даже она меня не остановит. Если он не хочет себя воспитывать, то его воспитаю я. Порой мне кажется, многие забыли, что кроется под моей маской безразличия и скуки, — ногти Джека вцепились в столешницу, он медленно провел рукой, образуя пять глубоких разрыва. Глаза его наполнились густо-алым. Сила крови вырывалась наружу, а может давно забытая ревность, действующая страшнее злости, вновь давала о себе знать…

***

Гости, жившие в округе столицы постепенно покидали резиденцию Повелителя. До рассвета оставалось еще пару часов. Потому все, кто ночевал в замке Джека, не спешили с уходом. Ещё смаковали произошедшее с Диккенсом за бокалом крови. Аристократы любили подобное, любили, когда в спокойном и нерушимом мире Фроста происходило что-то тревожащее Альянс.

Запах оборотня ощущали ещё долго. Его кровь доносилась от самой комнаты, куда его унесли сыновья Фергуса до далеких уголков резиденции. Сэнди Ник по просьбе Фергуса не отходил от него. Волк лежал без сознания, но состояние оставалось тяжелым.

Иккинга же отвели в его покои, на которые наложили защитный барьер, через который ему закрыт проход.

Сейчас вампир лежал на кровати, уставившись в темный, покрытый лепниной потолок. Кровь оборотня всё ещё пачкала его оголенное до торса тело. Парень дрожал. Но не от холода в комнате, а от тени безумия, вновь подкрадывающейся откуда-то сзади. Он лег в позе эмбриона, зажал уши, но и это не помогло. Как стук в дверь. Два стука. Один стук.

Хэддок устремился к двери. И резко застыл, вспомнив о барьере.

— Войди! — настолько громко произнес он, будто боялся, что его не услышат.