Дом Пламени и Тени

Тарион не рискнул отправиться в северную часть города и собственными глазами взглянуть на развалины, некогда бывшие людным центром Лугов Асфоделя. Во-первых, он не для этого сюда вернулся, а во-вторых – свидетельства недавней трагедии не лучшим образом подействовали бы на его настроение. Город поразил его неестественной тишиной, словно здесь продолжался траур по погибшим.

Натянув спортивную шапочку почти на глаза, он стоял на набережной, хмуро оглядывая имперскую армаду.

– Ты так долго и откровенно пялишься на них, что привлекаешь к нам внимание, – забеспокоилась Сатия.

– Следовало бы нырнуть и наделать дыр в днищах этих посудин, – проворчал Тарион.

– Не распыляйся. Ну нырнешь, наделаешь дырок, а мы не выполним того, что должны. – Сатия хмуро посмотрела на корабли. – Мы обязательно должны это выполнить.

– Они взяли в заложники целый город.

– Тем больше у нас причин умолять Речную Королеву принять к себе беженцев.

Тарион взглянул на Сатию. Лицо жены выражало холодную решимость.

– Ты права, – сказал он, потом негромко свистнул и стал ждать.

Вскоре на берег выпрыгнул выдр в ярко-желтой жилетке. С него стекали струйки воды. Выдр встал на задние лапы и вопросительно посмотрел на Тариона, шевеля усами, с которых слетали мелкие капли.

Сатия улыбнулась.

– Прекрати, – пробормотал Тарион. – А то он еще и охорашиваться начнет.

Сатия закусила губу. Тариону было забавно наблюдать за ее реакцией на выдра, но усилием воли он заставил себя сосредоточиться и сказал зверю:

– Передай Речной Королеве, что Тарион Кетос просит о встрече.

Усы выдра снова качнулись.

– Пожалуйста, – добавила Сатия.

Тариону захотелось выпучить глаза, но он послушно повторил за ней:

– Пожалуйста. – Затем достал золотую монету. – И не задерживайся, дружище.

Выдр своими черными пальчиками взял монету. Глаза его вспыхнули. Сумма была королевская; обычно за такие поручения платили куда меньше. Взмахнув длинным хвостом, выдр почти бесшумно прыгнул в бирюзовую воду.

Тарион следил за его погружением почти до самого дна, пока выдр не исчез в темноте, где едва светились огоньки Голубого Двора.

– И что теперь? – спросила Сатия, всматриваясь в военные корабли.

Если хотя бы один солдат узнает Тариона…

Тарион еще плотнее нахлобучил спортивную шапочку.

– А теперь мы спрячемся в какой-нибудь укромный уголок и будем ждать.

* * *

Брайс стояла перед аркой Северного Разлома.

– Это небезопасно, – в пятый раз произнесла Эмбер.

Хант стоял в десяти шагах позади Брайс. Перья на его крыльях совсем заиндевели.

– Вдумайся в то, что ты собираешься сделать, – не унималась Эмбер. – Ты ведь открываешь Северный Разлом перед Хелом. А мы, да хранит нас Урда, должны поверить, что эти принцы-демоны – хорошие и добрые?

– Не уверена насчет их доброты, – ответила Брайс. – Но они на нашей стороне. Мам, мне некогда сейчас объяснять. Просто поверь мне.

– Поверь ей, Эмбер, – повторил Рандалл, но по напряженным интонациям Хант понял, что замысел Брайс настораживает и его.

– Аталар, как только будешь готов, сразу начнем! – крикнула ему Брайс.

– Я думал, мне больше не придется раскочегаривать твою силу. Особенно теперь, когда у тебя появились дополнительные мощности.

– Не хочу тратить свои ресурсы, – призналась Брайс. – Ситуация в высшей степени критическая, и было бы глупо сейчас проверять новые способности.

– Держу пари, у тебя бы получилось! – крикнул против ветра Хант. – Но я не возражаю. Давай на счет «три».

Брайс замерла, расправив плечи.

Хант призвал силу молний. Он молился каждому богу, хотя до этого момента они плевать на него хотели. Сила его молний была знакомой и в то же время какой-то другой. «Огонь Хела», как назвал ее Аполлион.

Ответы. Наконец Хант узнал, что он собой представляет, почему он такой, а не какой-то иной, и почему только он владеет магией рукотворных молний – больше никто. Когда-то ею владели буревестники, тоже созданные Хелом, но астерии их истребили. А с гибелью Зофи на Мидгарде исчез последний буревестник.

Хотя воскрешение Гарпии, случившееся не без его косвенного участия (это лишь утяжелило груз его вины), доказывало, что у астериев есть иные способы поднимать мертвецов.

Если бы они заполучили больше его молний… Нет, он скорее умрет.

– Один… – выдохнул Хант и поднял руку, окутанную молниями.

Оракул назвала его «повелителем молний».

– Два…

Увидела ли Оракул в тот день его сущность и источник его силы?

«Ты напоминаешь мне давние времена. Тогда попадались такие вопрошающие». Тогда он не понял, что речь шла об истребленных буревестниках.

Это ветер так трепал теплую куртку Брайс? Или она дрожала, ожидая удара? Хант не позволил себе отвлекаться на раздумья.

– Три!

Он метнул в свою истинную пару сгусток молний.

76

Как в тот день, когда Брайс прыгнула из астерийского дворца и своего привычного мира в другой, молнии Ханта прошли через Рог на ее спине, через звезду на груди и ударили в портал.

Эмбер испуганно закричала. Даже Рандалл попятился. Но Хант продолжал посылать Брайс поток молний, не останавливаясь ни на мгновение.

– Откройся, – повелела порталу Брайс, и ветер понес ее голос.