Дом Пламени и Тени

– Где гарантия, что ты потом все равно меня не убьешь?

– Клянусь золотым луком Луны, что я тебя не убью.

Это была очень серьезная клятва, уступавшая по значимости только фэйской клятве на крови. Похоже, она подействовала на колдунью, поскольку та оскалила гнилые зубы и бросила Лидии:

– Ладно.

Хельда взмахнула узловатой рукой, произнесла нараспев несколько гортанных слов, и татуировка на огненной шее Иритис стала таять. Словно черный дождь, капли стекли по пылающему синим телу королевы и упали на плитки пола.

Едва шея Иритис освободилась от татуировки, пламя спрайты сделалось ослепительно-белым.

– Как и обещала, – сказала Лидия, убирая пистолет от виска колдуньи.

– И что дальше? – язвительно усмехнулась колдунья. – Я ухожу, зная, что ты затеяла какую-то пакость?

Лидия посмотрела на Иритис:

– Твой ход, королева.

Иритис улыбнулась и согнула маленький огненный палец.

Хельду объяло пламя. Не успев даже вскрикнуть, колдунья превратилась в горстку пепла. Все вокруг заволокло ядовитым дымом, и сквозь его клубы Иритис сверкала, будто новорожденная звезда.

– И что теперь, Лань? – спросила королева спрайт, сияя подобно Соласу.

Лидия подняла руку:

– А теперь ты должна сделать так, чтобы все выглядело, как несчастный случай.

– Что сделать?

– Обжечь меня. – Лидия показала на пепел Хельды. – Не так, конечно, но… ощутимо. Все должно выглядеть убедительно. Окружающим я скажу, что собиралась с твоей помощью пытать узников огнем. Но ты напала на нас с Хельдой. Ее сожгла дотла, а мне сильно обожгла руку и сбежала.

Белое пламя Иритис стало желтым.

– Сбежала с какой целью?

– Чтобы осуществить отвлекающий маневр.

– Мои ожоги болезненны.

– Вот и хорошо, – ответила Лидия, выдерживая взгляд королевы. – Иначе ожог не будет реалистичным.

Лидия сжато изложила королеве свой план, рассказав, где камеры повернуты в другую сторону и как выбираться из дворца. И если, наперекор обстоятельствам, Иритис сумеет выбраться – что́ потребуется от нее в дальнейшем. Даже на словах этот план казался безумным и неосуществимым.

Теперь все зависело от королевы. Выслушав Лидию, королева покачала головой, и не потому, что отказывалась. Она была потрясена услышанным.

– Я могу тебе доверять? – спросила Лидия.

Пламя Иритис вновь стало раскаленно-белым.

– У тебя нет иного выбора, – ответила королева.

– Давай, ваше величество. – Лидия вновь протянула ей руку. – Угости меня хорошей порцией боли.

* * *

Темнота, обломки и пыль. Кашель и стоны.

Доносящиеся звуки подсказывали Брайс, что Неста и Азриель живы. Но их состояние… Сейчас оно ее не волновало.

Магическая сила, извлеченная из этого места, – наследие Силены – продолжала бурлить по телу Брайс: знакомая и одновременно совершенно чужая. Теперь эта сила стала частью ее, но не на уровне временной подзарядки, какую она получала от Ханта. Ощущение было таким, словно нечто добавилось к ее собственной силе, вплелось туда.

Подобное взывает к подобному. Звезда на груди Брайс словно знала о существовании этой магии и вела ее сюда. Похоже, обе магические силы имели близкую природу. Сестринскую.

Так оно и есть. Свет Тейи Брайс унаследовала по линии Хелены. А этот свет… тоже был светом Тейи, переданным через Силену. Наконец сестры воссоединились. Но свет Силены, смешавшийся со светом Брайс, – это был не тот свет, каким она обладала прежде. Магическая природа света изменилась. В чем именно – Брайс не понимала, а разбираться в подробностях у нее не было времени. Она встала и увидела слабый свет, наполнявший помещение, в которое они провалились. Получалось, под круглым залом с восьмиконечной звездой существовал еще один этаж.

В центре помещения стоял саркофаг из прозрачного кварца. Внутри, сохраняя вечную молодость и красоту, лежала темноволосая женщина.

Мозг Брайс лихорадочно заработал, анализируя возможные варианты. Прежде это место было астерийским дворцом, пока Тейя не забрала его себе. А рисунки в туннелях, сделанные Силеной, отражали знания и наставления ее матери.

В частности, упоминалось о зле, которое всегда ждет внизу.

Что, если Силена не пыталась понять, какой смысл Тейя вкладывала в эти слова? А если ее слова о зле, ждущем внизу, не были метафорой?

Оказывается, зло постоянно находилось у них под ногами, помещенное в саркофаг, погруженное в сон… но от этого не переставшее быть злом.

24

Дыхание Брайс участилось и стало поверхностным. Она внимательно рассматривала прозрачный кварцевый саркофаг. Кроме него, в помещение больше ничего не было.

Не было и дверей, ведущих сюда. Скорее всего, вход осуществлялся через потолок, который Брайс обрушила, сопротивляясь Несте и Азриелю.

Женщина внутри кварцевого саркофага превосходно сохранилась.

«Сохранилась» – не то слово. Она не была мертва. Ее изящная грудь вздымалась и опадала. Она спала.

От этого открытия у Брайс зашевелились волосы на затылке.

Может, она из тех узников Тюрьмы, освобождение которых чревато несказанными бедами? Настолько опасная, что ее поместили не в камеру, а в особое помещение, заточив в кварцевый саркофаг?