Дом под номером 14 (СИ)

Тридцать первого января была метель. Снег кружился, порхал по улице, не падая, а летая — вниз, вбок, даже вверх. Сугробы росли на глазах, крыльцо у всех домов завалило, но ни один из наших соседей не спешил браться за лопату — все наслаждались настоящей зимой.

Когда спустя два дня Малфой приоткрыл калитку, прошел по заснеженному двору и оказался у двери, она резко распахнулась, и на улицу вылетела Грейнджер. Они чуть не столкнулись, но она успела остановиться, недоуменно разглядывая Драко.

Гермиона была обмотана до невозможности длинным шарфом красно-оранжевого цвета и выглядела в нем одновременно смешно и мило. Я не знала, что отразилось на лице Драко в этот момент: усмешка, улыбка, удивление, но он шагнул к ней и приподнял конец шарфа, болтающийся на уровне бедра, потер между пальцев и что-то сказал. Гермиона зарделась, поморщилась, а потом неожиданно рассмеялась — громко и заразительно — и, быстро окинув улицу взглядом, схватила его за грудки и затащила в дом. Через мгновение они уже вынырнули обратно, и на Малфое был точно такой же шарф, только серо-зеленого цвета.

Мне показалось это очень символичным, — наверное, так и было, — и я улыбнулась, когда он ковырнул носком ботинка сугроб, отчего снег полетел в сторону Гермионы.

Она тоже улыбалась.

***

Драко и Гермиона одновременно закончили писать, отложили ручки в стороны и обменялись листами.

***

На мой четырнадцатый день рождения Энди научил меня читать по губам. Он всего лишь объяснил основные принципы, научил концентрироваться и показал несколько впечатляющих примеров, правильно воспроизведя даже полную белиберду, которую я шептала. Это было забавно и интересно. Правда, сначала я не была уверена, что мне понадобится такое умение, но после вспомнила, где мне иногда совсем не хватало звука.

Я решила опробовать свое новое умение на Драко и Гермионе.

Подлость, скажете вы, ну и что? Это лишь маленький эксперимент — вряд ли я смогу понять что-то особо секретное, тайное или личное.

В любом случае, попытка не пытка.

***

Знаете, что такое весна?

Весна — это растаявший снег, который уже начал угнетать; легкая утренняя дымка, пронизанная солнечными лучами; розово-желтые рассветы и теплые звездные ночи.

Знаете, кто такая Гермиона Грейнджер?

Я не знала, но всё еще строила предположения.

Гермиона Грейнджер — это вечно спутанные волосы; карандаш, ручка или даже перо в руке; книги — иногда на полках и на столе, реже — на полу. Гермиона Грейнджер — это любовь к коту и терпимость к Малфою — не наоборот, это я вам точно говорю.

Знаете, что такое кот Гермионы Грейнджер?

Одно сплошное недоразумение!

В начале апреля Гермиона раскрыла окна, видимо, устав от спертого воздуха и духоты комнаты. Кот не преминул воспользоваться этим.

Уже к обеду жалобный и немножко устрашающий крик заставил всех вокруг выглянуть из окон, чтобы узреть рыжий — потолстевший и распушившийся за зиму — комок, застрявший в ветвях каштана между бело-желтыми соцветиями. Мне было видно, что вокруг него порхали первые проснувшиеся бабочки, которых он старательно, хоть и безуспешно, сбивал лапой в перерывах между заунывным воем.

Это было бы даже смешно, если бы не было так грустно. Гермиона весь день не находила себе места: она звала его и снизу, и из окон, она угрожала ему или завлекала, несколько раз доставала откуда-то из кармана ветку, печально смотрела на нее и, покачав головой, прятала обратно.

Малфой появился к пяти — вы и так знали, что он придет, правда же?

Я вот знала.

Он прошел мимо моего дома, несколько раз скривился, услышав рев кота, а затем увидел Гермиону во дворе, рыжее пятно среди зеленых веток и открытые нараспашку окна — и все понял.

Казалось, первым его порывом было развернуться и уйти, но Драко переборол себя. Он прикрыл за собой калитку и сразу же подошел к Грейнджер. Я даже не старалась прислушаться к их голосам — кот кричал слишком громко, чтобы было возможно что-нибудь расслышать. Единственное, что я заметила — Малфой тоже достал из рукава свою палочку, но, заметив строгий взгляд Гермионы, что-то раздраженно пробурчал и убрал обратно.

Он не был похож на принца или чудесного спасителя — ни из сказок, которые мы слушаем в детстве, ни из дешевых мелодрам, которые крутят по всем каналам, ни из сильно преувеличенных историй знакомых. Но Малфой на какой-то короткий — очень короткий, правда, — промежуток времени стал героем для Гермионы.

Вот до сих пор вспоминаю эту фразу и зубы сводит: слишком громко сказано.

Конечно, он тогда не замолкал ни на минуту: жаловался, страдал, возмущался и негодовал. И, наверное, немножко боялся. Пожалуй, он был слишком капризным и вечно — та самая бесконечная вечность! — недоволен Гермионой, ее домом, окружающими предметами, людьми, погодой (неважно, светило ли солнце, была метель или шел дождь) и более всего дурацким рыжим котом, которого он сам и притащил.

Одно всегда устраивало Драко — он сам.