Читаем Дом под номером 14 (СИ) полностью

Не могу сказать, правда ли мне казалось так или я выдумала это уже позже, но Драко словно просил прощения за что-то. Его ссутулившиеся, подрагивающие плечи, ладонь, судорожно стискивающая кота, испачканные ботинки и края брюк, которые никогда не выглядели настолько не идеально… Это было слишком интимно, слишком непривычно для того Малфоя, которого знала я. Как будто он действительно отмаливал грехи перед Гермионой.

Конечно, тогда я думала, что он вряд ли знал, как правильно извиняться перед девушками — мне казалось, что было необходимо заявиться к ней с букетом цветов и широкой улыбкой, сражающей наповал, — а вот Гермиона, кажется, оценила порыв.

Она покачала головой, слегка нахмурилась, но пустила его.

***

Малфой знал, куда бить.

Я бы ни за что не подумала, что он настолько хорош — так мастерски манипулировать людьми не каждый способен.

Гермиона не просто оценила подарок — она вообще не отходила от котенка: таскала на руках, закупалась кошачьими угощениями, помогала подниматься по ступенькам, выводила прогуляться на участок, пока позволяла погода.

И смотрела на него.

Постоянно смотрела так, что у меня мурашки бегали по спине.

Конечно, при Малфое, который снова стал появляться в доме, она вела себя спокойно, непринужденно и даже хладнокровно. Но, я думаю, он понимал, что значил для Гермионы его подарок. Как будто это была детская мечта, которая наконец сбылась, или воспоминание из далекого прошлого, явившееся прямиком в настоящее.

***

Я стала задумываться, на кого же надо пойти учиться, чтобы проводить время как Гермиона — просиживать на собственном диване часами, изредка — или довольно-таки часто — переругиваясь с сослуживцем.

Да, именно, Малфой снова стал очень частым гостем — как будто они брали отпуск на лето, пока меня не было, а потом возвращались вдвоем, продолжая разыгрывать передо мной сцены из своей странной жизни.

***

Я неспешно брела по улице, раскачивая головой в такт музыке, лившейся из наушников.

Внезапно сквозь громкие ритмы мелодии пробился крик. Я резко дернула провод, обрывая музыку, и услышала, как Гермиона громко и сердито кого-то отчитывает. Ее голос звенел от напряжения, и я было представила Малфоя, который в очередной раз провинился перед ней и теперь раздраженно выслушивал нотации.

Осторожно подойдя к забору, я заглянула в окно.

На полу перед Гермионой испуганно сжался кот с перепачканной шерстью. Он то и дело облизывал мокрые усы и сверкал глазами в сторону большой белой лужи. В метре от него были разбросаны мелкие осколки.

Я приглушенно хихикнула и развернулась, направляясь домой, но успела уловить краем глаза грациозное движение руки с зажатой в ней веткой. Перейдя дорогу к своему дому, я обернулась.

В кухне было чисто.

***

Глянув в окно, я увидела, что кот повис на Драко — на пальце Драко, вцепившись в него зубами.

Малфой злобно зашипел от боли, а Гермиона прикрыла рот рукой, но я заметила, как смеялись ее глаза.

Спустя три дня, когда Малфой случайно — не совсем уверена в этом — наступил котенку на хвост, я заметила, как Гермиона напряженно сжала карандаш в руке.

Мгновение спустя я поняла, что это был не карандаш.

***

— Мерзкий, грязный, отвратительный таракан! — я поежилась, услышав крик Гермионы.

Надеюсь, к нам эти твари не проберутся — усатое чудище в кухне кому хочешь аппетит испортит.

Может, Малфой выведет их.

***

К середине октября двор напоминал цветастое лоскутное одеяло — листья разукрасили землю желтым, красным, бурым, зеленым и еще сотнями цветов и оттенков, оставив лишь небольшую протоптанную тропку от забора до крыльца. По ночам в мое окно стучались полуголые ветви дуба, словно упрашивая выглянуть и полюбоваться осенней улицей, но я не поддавалась — мне хватало того, что я видела при свете солнца. Меня не интересовала темная, чернильно-черная ночь с редкими скоплениями звезд, ведь днем было намного веселее…

В тот день мы с отцом убирали в гараже: прятали по коробкам летние вещи, расставляли все по полкам, выдвигали вперед то, что могло бы пригодиться зимой. День был спокойный, листья уверенно держались на деревьях — ни одного не облетело с самого утра. В такой тиши легко было различить любые звуки, и когда отец углубился в гараж, оставив меня ждать у забора, я услышала крик.

Честно, первым порывом было закатить глаза и цокнуть, что я и проделала. Думаю, даже вам уже не нужно объяснять, кто снова стал источником шума на нашей улице.

— …министерство! — взвизгнула Гермиона.

Я прислушалась, но из ответа Драко смогла расслышать только невнятные половинки слов — даже моей фантазии не хватило, чтобы додумать, что же он сказал.

— …безответственный! — вновь подскочил голос Гермионы. —…в Азкабан!..

Я напряглась и медленно, аккуратно развернулась лицом к четырнадцатому дому — я уже знала слово «азкабан».

— Гриффиндор… — неожиданно рявкнул Малфой, и я пригнулась, боясь, что они могут заметить меня. — …влияет на!..

Перейти на страницу:

Похожие книги

О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство
«Рим». Мир сериала
«Рим». Мир сериала

«Рим» – один из самых масштабных и дорогих сериалов в истории. Он объединил в себе беспрецедентное внимание к деталям, быту и культуре изображаемого мира, захватывающие интриги и ярких персонажей. Увлекательный рассказ охватывает наиболее важные эпизоды римской истории: войну Цезаря с Помпеем, правление Цезаря, противостояние Марка Антония и Октавиана. Что же интересного и нового может узнать зритель об истории Римской республики, посмотрев этот сериал? Разбираются известный историк-медиевист Клим Жуков и Дмитрий Goblin Пучков. «Путеводитель по миру сериала "Рим" охватывает античную историю с 52 года до нашей эры и далее. Все, что смогло объять художественное полотно, постарались объять и мы: политическую историю, особенности экономики, военное дело, язык, имена, летосчисление, архитектуру. Диалог оказался ужасно увлекательным. Что может быть лучше, чем следить за "исторической историей", поправляя "историю киношную"?»

Дмитрий Юрьевич Пучков , Клим Александрович Жуков

Кино / Исторические приключения / Прочее / Культура и искусство / Публицистика