Дом пустых сновидений

Должен быть кто-то еще.

Около часа Аспен изучал раскрытые дела. Личную информацию он дополнял тем, что узнал при общении. Перед глазами начали расплываться буквы от всех тех ужасов, которые он узнавал; от мерзостей, которые должны были оставаться личными. И тогда он внезапно увидел это. Он нашел ответ на свой вопрос.

Среди мусора он вдруг обнаружил то, что интересовало его больше всего, нашел то, ради чего вообще сюда пришел. И его замутило. Из ослабевших пальцев выпала папка, и личные файлы разлетелись по столу и соскользнули на пол.

Аспен бросился в ванную, где его вырвало.

Глава XV Почти все мертвые

Канун Дня всех святых

Прошедшие пятьдесят дней ощущались как пятьдесят лет.

Я была наглухо заперта в Эттон-Крик, я менялась, а он ничуть. Это был тот же самый город, скрытый от посторонних глаз за скалами и густым лесом. Маленькие улочки были по-прежнему опутаны липкой паутиной тумана, люди оставались неприветливыми, суетливыми.

Эттон-Крик продолжал на меня давить, но не сильно – легче. Теперь я могла свободнее дышать – привыкла. Мне все еще было больно думать о маме, больно вдвойне по утрам, когда я просыпалась и целую секунду думала, что она все еще жива, а затем вспоминала обо всем случившемся. Было невыносимо знать, что этот ночной кошмар – моя теперешняя реальность. И даже спустя год, пять или даже двадцать лет я ее никогда не увижу.

Я уже меньше вспоминала о маме, заглядывая в Старый город, засиживаясь в Тайной квартире, посещая университет. Ради Скалларк я притворялась, что мне лучше, чем есть, что я справляюсь. Главное, чтобы она ни о чем не заподозрила.

Но она все равно что-то подозревала, что-то чувствовала.

Нет, все же Эттон-Крик изменился вместе со мной. Изучая его изнутри, наблюдая за тем, как местные радостно украшают улицы, дома, витрины своих уютных магазинчиков и ресторанов к предстоящему Хэллоуину, мне начинало казаться, будто все не так уж и плохо.

Нет, Эттон-Крик не мертвый, и людям, находящимся здесь, есть ради чего жить. Скалларк есть ради чего жить.

Я вошла в книжный магазин рядом с Криттонским парком и поставила перед Скалларк высокий стакан:

– Как ты и просила: кофе с карамелью, корицей и тремя ложками сахара.

Скалларк что-то нечленораздельно промычала в ответ, пристально глядя на большую тыкву, стоящую на прилавке. Я подождала несколько секунд, затем поинтересовалась, оглядевшись на пустующие коридорчики между стеллажами:

– Это ничего, что ты вместо работы вырезаешь морду на тыкве?

Наконец-то Скалларк подняла голову и оценила меня тяжелым взглядом.

– Ты здесь видишь кого-то еще? – Я медленно покачала головой, и Скалларк хмыкнула: – Ты просто не в курсе, детка, здесь, в Эттон-Крик, Хэллоуин – это День рождения, Рождество и Новый год, вместе взятые.

Она схватила стакан с кофе, сделала небольшой глоток и приказала:

– И прекрати так на меня смотреть!

– Никак я не смотрю, – возразила я, но Скалларк уже вернулась к тыкве. Взявшись за канцелярский нож с пластмассовой розовой ручкой, она сказала: – Ага, не смотришь. Не ври. Смотришь так, будто думаешь, что я с причудами.

Скалларк стала вертеть тыкву в руках, рассматривая ее под разными углами и выискивая изъяны. Затем щелкнула пультом дистанционного управления, и в магазине раздалась незнакомая мне музыка.

Я скрестила руки на груди, продолжая смотреть на Скалларк. Хорошо, что она не думает о том, о чем думаю я, хорошо, что радуется Хэллоуину и занята… вырезанием тыкв. Хорошо. Я бы не хотела, чтобы Скалларк переживала.

Пока она резала тыкву в лучших традициях Хэллоуина, я прошла к книжным полкам. Ужасы. Триллер. Научная фантастика. Любовные романы. Я взяла любовный роман и прочла аннотацию на обороте книги. Что за чушь?

– Ого, – ко мне подкралась Скалларк. В ее голосе отчетливо слышались нотки смеха. – Любовный роман в твоих руках… мне стоит волноваться? Но я бы не советовала читать что-то вроде этого. Посмотри на обложку – полная безвкусица. И они все одинаковые.

Я скептически взглянула на Скалларк:

– И сколько же ты их прочла?

– В этом году? – хмыкнула она. Я вернула книгу на полку.

– Иногда мне кажется… что люди читают это, чтобы восполнить промежутки.

– Какие промежутки? – Скалларк озадачилась, перестав улыбаться. Ее желтый жилет ярко выделялся на черной безрукавке. На шее болталась подвеска в виде сердечка – наверняка подарок мамы.

– Промежутки в душе, – ответила я. – Не знаю. В жизни.

– С чего ты взяла? – Скалларк достала с полки другую книгу и удивленно посмотрела на обложку с обнаженным по пояс мужчиной и женщиной в откровенном наряде. Наверное, пыталась понять, есть ли у нее внутри какие-нибудь «промежутки». Я промолчала. Не хотелось признаваться, что когда взглянула на книжный ряд с табличкой «УЖАСЫ», то меня передернуло.

– Ладно, забудь. – Скалларк вернула книжку на место и демонстративно вытерла ладонь о штанину. – И прекрати уже все анализировать. Идем, я познакомлю тебя со своим другом.