Дом пустых сновидений

– В итоге ты думаешь, что вчера на меня напала женщина, – заключила я. Аспен кивнул, продолжая размышлять вслух:

– И дело не в отцах. И не в дочерях. Дело в насилии. Майя и Сьюзен подвергались насилию со стороны отцов, вот субъект и решил вмешаться. Я встретился с Кирой – я говорил тебе, – и она была ранена. Отец ее избивает. Так что я думаю, отцы – это просто стрессор Неизвестного. Леда тоже подверглась насилию. Я думаю, давно, а не только сейчас, когда она начала твердить о слежке. Я навещал ее в психиатрической больнице, и не смотри на меня так! – шепотом воскликнул Аспен. Я подняла бровь:

– Никак я не смотрю.

Но я смотрела, потому что поверить в то, что мой профессор по биохимии – дьявольское чудовище, причиняющее боль своей дочери, было сложно.

– Нет, смотришь. Смотришь так, будто у меня не все дома.

– Продолжай, пожалуйста, – миролюбиво сказала я, хотя хотелось уже треснуть Аспена в лоб, чтобы он прекратил. Он просто какая-то Мать Тереза, всем спешит на помощь.

– Два дня назад я навещал Леду и случайно спровоцировал у нее приступ. – Его губы виновато сжались, поэтому мне пришлось около пятнадцати секунд подождать, когда он придет в себя и решит продолжить. – Судя по ее поведению, думаю, ее с самого детства мучили.

У меня засосало под ложечкой, и очень некстати. Я вспомнила наш с Ледой разговор в женском туалете, когда она кричала, что я не знаю, что с ней случилось. И я сказала, что мне все равно.

Я отогнала от себя эти мысли.

– Она сказала, кто это?

– Нет. – Аспен потер переносицу, потом полностью закрыл лицо и провел ладонями вверх-вниз, словно пытаясь прогнать сонливость. – Сначала я решил, что это отец. Но отец Леды мертв, а маньяк все еще ее преследует.

– Есть кто-то еще? – спросила я. Аспен неуверенно мотнул головой:

– Не кто-то еще. Просто кто-то другой. Настоящий Криттонский Потрошитель – я думаю, это он. И он, и Неизвестная следят за Ледой.

– Она решила избавить ее от боли, потому что «так будет лучше», – произнесла я, вспоминая. – Похоже, эта женщина с легкостью может поставить себя на место девушек. А Згардоли и я… каким-то образом женщина узнала обо мне и о том, что он якобы попытался сделать со мной. Убила его, а затем принялась за меня. Она возомнила себя Ангелом Милосердия.

– Я тоже так подумал.

– Мы легко узнаем, кто она, – сказала я, но тут же, чтобы не пугать Аспена, продолжила тише и мягче: – Она придет за мной, Аспен, верно? Она должна облегчить мою боль. Но кроме меня теперь есть еще Кира, Леда и Скалларк. С Ледой легче всего – она в больнице, под наблюдением врачей. Кира, я думаю, послушает только тебя…

Я лихорадочно соображала. За себя я смогу постоять. За Ледой проследят врачи и медсестры. С Кирой разберется Аспен – он ее слабое место. Он хотя бы сможет к ней подобраться, не рискуя сломать ребра себе и ей. Тогда я пойму, не является ли она нашим Неизвестным Ангелом Милосердия, и смогу вычеркнуть ее из списка подозреваемых. Ведь Кира отличный кандидат: она в хорошей физической форме, да еще и подвергалась насилию со стороны отца. И еще – именно она брала у Згардоли интервью. Кира могла догадаться, что он хотел сделать, хоть и перевернула всю историю с ног на голову.

Я вздохнула, осознавая, что если бы Кира была Ангелом Милосердия и пыталась избавить меня от боли, то не стала бы клеймить меня убийцей и психопаткой.

Нужен кто-то другой. Должен быть кто-то, кто понимает и жалеет меня. Однако единственное имя, которое приходит на ум, – Скалларк. Но думаю, у нее и так забот хватает, кроме того, чтобы планировать, как прикончить меня.

Похоже, Аспен думал о том же, о чем и я. Он потер подбородок и пробормотал:

– Да, это будет сложно…

– Ага.

– Если только она не решит снова подобраться к тебе в каком-нибудь лесу…

– Мм.

– Айрленд! – Аспен уставился на меня. Я перевела взгляд с покрывала в цветочек на друга. Он продолжал говорить на повышенных тонах с той горечью, которая в последнее время слишком часто проявлялась в разговоре со мной. – Тебя не пугает перспектива быть убитой какой-то психопаткой, которая уже убила пять человек?!

– Конечно, пугает.

– Просто ты… не веди себя так спокойно, словно тебе плевать на свою жизнь. Иногда мне кажется, будто ты… иногда у меня возникает ощущение, будто бы ты думаешь, что у тебя нет причин жить.

Я усмехнулась:

– Ты забыл о моем путешествии на Аляску?

– Я серьезно! – громко сказал Аспен, и мне внезапно стало не по себе от его выпада. – Ты даже не ведешь себя так, будто тебе страшно!

– А что я должна делать? Мне нужно бегать по палате с криком о помощи и воплями о том, как мне страшно?!

– Черт, – с досадой выдохнул он и провел пальцами по волосам. Наклонился вперед, ткнулся локтями в колени и поднял голову. Он хмурился, глядя на меня снизу вверх, но я видела в его серых глазах тревогу. – Я боюсь, что, когда ты найдешь ответы на свои вопросы, ты просто… исчезнешь. – Он снова выпрямился. – Только это дело держит тебя на ногах. Ты увязла так сильно, что не заботишься о себе!

– Я в больнице, – сказала я, пытаясь быть бесстрастной, но голос предательски дрогнул.