Дом разнообразия

Из него куда-то наверх тянулись кабеля, и прямо из «макушки» будки выходила толстенная стеклянная труба, так же скрываясь в темноте потолка.

Грэй чувствовал, как пол под его ногами дрожал.

– Что это?

– Эта цель моей, а теперь и твоей жизни, – сказал Омэт.

– Это мой апофес, моя седьмая симфония. Старик подошёл к будке и погладил тронутые ржавчиной стены.

– Я стою на пороге открытия «пороха» нашего времени! Это будет просто бомба! – усмехнулся Омэт, – вроде так сейчас говорит молодежь.

Неожиданно улыбка старика сошла на нет и Грэй впервые увидел на его лице серьезное выражение.

Омэт взялся за небольшую ручку и отодвинул в стенке бокса засов на уровне глаз. Грэй увидел маленькое окошко. Заглянув внутрь он разглядел сидящего на полу мужчину. Он был без обуви, без майки, в одних джинсах. На обоих плечах красовались татуировки в форме созвездия,  мужчина истекал кровью, его губы слабо шевелились.

Черствеющее, по долгу службы сердце ни капли не содрогнулось при виде умирающего, и принять чужую смерть Грэй мог с необычайной легкостью. Тем более преступника.

– Что это? Грэй бросил вопросительный взгляд на старика.

Омэт закрыл окошко.

– Это мой пациент.

– Пациенты обычно лежат в больницах, – сказал Грэй.

– Правильно, – согласился учёный, – подопытные. Но люди, которых я отбирал для своих исследований, становились добровольцами по своей воле. Я никого не принуждал.

Но что бы они осознавали всю важность происходящего приходилось их похищать и объяснять все плюсы такой выгодной сделки.

– Какой сделки?

– Их семьи страдали от нехватки средств к существованию, поэтому мужья в основном становились на шаткий путь насилия, сначала в семье, а потом и на улице. Так сказать потенциальные преступники. Те очки, которые ты снял с тех двоих, когда решил их спасти, помогают людям осознать свою неправоту. Они усиливают чувствительность к пониманию действительности, и те с невероятной скоростью осознают в какой заднице они на самом деле находятся.

К сожалению, это изобретение лишь показывает путь, но не даёт силы для его преодоления. Ведь, в конце концов, все зависит от человека. Довольно быстро они осознают, что домой возвращаться не имеет никакого смысла, так как теперь обладая истинным знанием «самого себя», – пойти домой, все равно, что вернуться в ад.

– Я предлагаю деньги для их семей, если те соглашаются стать моими подопытными.

Старик сощурил один глаз и клацнул языком.

– Что бы ты знал цена человеческой жизни не так уж и высока. Обычно на пяти тысячах они уже соглашаются. И это при том, что знают, домой они могут не вернуться.

Старик похлопал по железному гудящему ящику, в котором находился мужчина.

– Этот тоже не вернётся.

– А есть кто возвращался?

– Пока нет.

Пока старик копошился в груде вещей пытаясь отыскать какие-то ключи, Грэй, гуляя по комнате остановился у рабочего стола. На нем лежали молоток, пару отверток, чертежи, шурупы, склянки с кровью и какой то грязью, разводной ключ, несколько гвоздей, механический глаз, отпиленная рука, прям как настоящая подумал Грэй и поднял ее. Тут же он отшвырнул руку на пол. В ладони мертвецкой руки копошились белые черви, и часть из них разлетелось по столу и по полу.

К горлу Грэя подкатил утренний виски.

– Так что ты здесь создаёшь? – спросил детектив, сглатывая окисленный алкоголь обратно в желудок.

– Я пытаюсь поймать душу, – ответил старик. Детектив обернулся. Голос Омэта доносился из комнаты, но его самого не было видно.

– Душу? – рассмеялся детектив. – Так вот оно что. Ты думаешь, у этих отбросов есть душа?

– Как не иронично, есть, – возразил старик и вылез из под пола, улыбаясь и светясь от счастья.

– Если это даже возможно, – продолжал Грэй, – зачем тебе это?

– С ее помощью я создам лекарство. Лекарство от всех болезней. Это очень сложная система…

Разговор профессора прервал гулкий удар изнутри шкафа.

– А! Сейчас ты и сам все увидишь, – быстро проговорил старик и метнулся к монитором, которые полностью занимали одну стену комнаты. Четыре из них показывали то, что происходило внутри ящика.

Мужчина, облокотившись спиной о стену, медленно стучал мягкой стороной кулака о железный лист.

– Он готов! – воскликнул Омэт. – Сейчас ты увидишь выход души.

Стеклянная труба изнутри начала равномерно пульсировать светом, набирая обороты. Омэт указал на неё пальцем.

– Вон там. По этой трубе должна будет пройти душа этого человека. Как это волнительно!

– Сейчас он ощущает присутствие всех классических ярких признаков Гриппа, – сказал старик, обернувшись к экранам, – а так же лихорадки, чесотки, и шизофрении.

Грэй вновь перевёл взгляд на монитор и увидел как мужчина словно проснувшись от страшного сна метался по камере и бился головой об стены. Он издавал истошный вопль, периодически срывающийся на мычание.

– Это нормально? – спросил Грэй немного нервничая. Его внезапно посетила мысль, что на месте этого мужчины мог оказаться он сам.

– Вполне, – ответил старик и крутанул под панелью управления рычаг. – Приходится отрезать им языки, а то в последний момент они переполняются неистовым желанием жить и умоляют их отпустить.