Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999

Из всех дипломатических комбинаций, возникавших в тот период, самым логичным и со стратегической, и с экономической точки зрения было франко-российское соглашение. У Франции и России имелись общие враги: Германия между ними и Великобритания вокруг них. Более того, Франция была экспортером капитала, в то время как Россия, переживавшая индустриализацию, испытывала нехватку в иностранных займах. Более того, французские дипломаты и банкиры еще в начале 1880-х гг. начали обсуждать возможность о союзе Франции и России, основанном на французских займах.

Тем не менее важно понять, сколько препятствий существовало для подобного союза. Во-первых, имелись финансовые затруднения. Периодическая нестабильность на Парижской бирже — за кризисом «Юнион женераль» 1882 г. последовал крах «Контуар д’эсконт» в 1889 г. и кризис Панамского канала 1893 г. — вызывала сомнения в способности Франции справляться с крупномасштабными русскими операциями. Проблемы имелись и у России. Лишь в 1894–1897 гг. рубль наконец перевели на золотой стандарт, поэтому колебания обменного курса вплоть до того времени еще больше осложняли переговоры[203]. И на рынках облигаций сохранялась настороженность по отношению к российским ценным бумагам. В 1880-х гг. цена российских пятипроцентных облигаций колебалась с необычной быстротой. В конце 1886 г. они резко упали, восстановившись в первой половине 1887 г., снова упали до низшей точки в 89,75 в начале 1888 г., но позже, в мае 1889 г., подскочили до пика в 104,25. Однако в 1891 г. произошло еще одно резкое падение. С марта по ноябрь новые четырехпроцентные русские облигации упали более чем на 10 %, с 100,25 всего до 90. И только после этого кризиса начался устойчивый рост, окончившийся кульминацией в августе 1898 г. (см. ил. 12.1).

На пути франко-российского союза стояли и серьезные дипломатические препятствия. Во-первых, казалось, по крайней мере внешне, что дипломатия Бисмарка зависит от поддержания связей между Германией, Австрией и Россией, которые он скрепил «Союзом трех императоров». Возвышение генерала Буланже способствовало возобновлению франко-германской враждебности, которая, впрочем, не привела к тому, что Россия перешла на сторону Франции: посол Российской империи в Берлине граф Петр Шувалов недвусмысленно объявлял, что в случае войны между Германией и Францией Россия сохранит нейтралитет. В начале 1880-х гг. целью России было поссорить Германию с Австро-Венгрией, а не рисковать отчуждением Бисмарка ради Франции. Тайный «договор перестраховки», подписанный Германией и Россией в июне 1887 г., возможно, был бессмысленным с практической точки зрения (он гарантировал нейтралитет России, если Германия не нападет на Францию, и нейтралитет Германии, если Россия не нападет на Австрию); но, по крайней мере, он демонстрировал возникшее и в Берлине, и в Санкт-Петербурге желание поддерживать некоторую дипломатическую связь. Более того, имелись важные пределы, до которых Франция и Россия могли идти друг другу навстречу. Франция никогда не выражала желания поддерживать политику России применительно к Турции; Россия никогда не выражала желания поддерживать политику Франции в Судане.

Наконец, имелись политические препятствия, и не только из-за очевидной разницы между Французской республикой и Российской империей. Убийство царя Александра II Освободителя в марте 1881 г. и восшествие на престол его сына-реакционера Александра III привело к значительному ухудшению положения 4 миллионов российских евреев, большинство из которых по-прежнему вынуждены были проживать в так называемой «черте оседлости» в Польше и на западе России. При Александре II делались некоторые послабления в части проживания и рода занятий; но волна погромов в 1881 и 1882 гг. поощрила царя и его новых министров в убеждении, что «народ» необходимо охранять от «пагубной деятельности» евреев, «во многом вредоносной». На волне «майских законов» 1882 г., которые налагали новые ограничения на места постоянного жительства евреев и их профессии, началась длительная кампания против них. Возможность получать образование, право владеть землей, доступ к ряду профессий, право жить в деревнях или за пределами «черты оседлости» — все это было урезано. Евреи реагировали по-разному: около 2 миллионов эмигрировали. Среди тех, кто остался, большинство боролось по мере сил. Некоторых привлекала революционная политика таких организаций, как социалисты-революционеры, социал-демократы и особенно еврейский Бунд: достаточно для того, чтобы убедить царских министров, что они правильно считали евреев угрозой. Когда в 1903 г. и особенно в 1905 г. в Кишиневе начались погромы, снова сопровождавшиеся обвинениями в ритуальных убийствах, из-за которых более 60 лет назад вспыхнуло «дамасское дело», имелось достаточно доказательств равнодушия, если не попустительства, властей, которые подтвердили за границей впечатление, что царский режим — самый антисемитский режим в мире.

12.1. Еженедельная цена закрытия российских 5 %-ных облигаций, 1860–1900