Дом с драконами. Пластилиновая собачка

Екатерина Велесова Дом с драконами. Пластилиновая собачка

Глава 1

Ах ты степь широкая…

Зимняя степь безмолвна и величественна. Куда ни посмотришь – сплошной белый океан, прорезанный насквозь грунтовыми дорогами. Они, как ветки от ствола дерева – расплетаются от асфальтированной трассы в разных направлениях. И, как бы человек ни старался отдалить степь: делать насыпи, выравнивать дороги грейдером, засыпать гравием, высаживать лесополосы по краю, степь всегда берёт своё. Это её территория. И природа безраздельно властвует над своими просторами, независимо от времени года.

Вот и сейчас, скованная морозами, степь старается укутать каждый клочок земли пушистым снегом. Гонимые ветром сугробы, сметаются с асфальтированной трассы быстро проезжающими машинами и наслаиваются друг на друга на гравийке, движение по которой не такое частое.

В самом начале такой дороги и стоял путник, ждавший попутку.

Хмурое небо расступилось перед ярко жёлтым диском и снег брызнул искрящейся чистотой, сверкая на солнце, как алмазная россыпь, слепя глаза молодому парню. За плечами – солдатский вещмешок и гитара. Серая шинель поблёскивала погонами с сержантскими лычками, а танки в петлицах заявляли о том, из каких войск демобилизовался бравый солдатик.

Он стоял посередине заснеженной дороги и смотрел вдаль. Туда, где, как казалось, дорога терялась в заснеженной степи и только лесополоса по краям показывала точное её направление. Вот она, то на горку заберётся, то вниз упадёт, то в сторону отступит. И там, за этими холмами и редкими перелесками, его родная деревня.

Кажется, руку протяни, и ты дома. Но Толик знал коварство степи, она не прощала самонадеянности. Вроде, мороз, солнце и ветерок не такой уж бойкий. Отправляйся в путь пешком, иди да радуйся. Дыши густым зимним воздухом, слушай скрип снега под кирзовыми сапогами, да разглядывай следы на снегу: вот мышка пробежала, вот стадо коров перегонял пастух через дорогу, а тут косуля пробиралась сугробами к берёзе в лесополосе, кору глодать.

Пару часов пешим ходом до села, а то и меньше, если нагонит какая попутная машина. Но на деле такое безрассудство часто оборачивалось бедой. Погода в степи меняется очень быстро. Глядишь, ветер уже крепчает, вьюжит и вскоре поднимается метелью такой, что вытянутой руки не видно, не то что дороги. А снег залепляет глаза, рот, нос и задувается в любые маломальские щели в одежде. И мороз, будто в поучение, подхватывает эстафету: сковывает тело и усыпляет мозг.

Толик затянулся папиросой, приглядываясь, не собирается ли какая машина свернуть с трассы на его дорогу. Нет, никого.

Вот так же, наверное, в шинели и с вещмешком, весной сорокового года, возвращался его батя Иван Милохин с финской войны.

Стоял на этой дороге, ждал попутку и было ему чуть больше, чем сейчас Толику.

Весной тридцать девятого Иван демобилизовался из рядов Красной Армии, поступил служить в милицию на должность участкового. В августе сосватал из соседнего села красавицу Полину, а в ноябре, когда молодая жена была уже беременна, призвали Ивана на финскую войну. И он вернулся.

Вернулся, чтобы в мае месяце принять на руки новорождённого сына Толика. Вернулся, чтобы жить, любить… Но в июне сорок первого грянула Великая Отечественная. И, спустя, полгода, Полина, мать Толика, получила похоронку… Так и закончилось короткое счастье.

Военное и послевоенное время было тяжёлым и голодным, и мужские взрослые руки в доме не помешали бы. Но Полина решилась на новые отношения, спустя лишь двенадцать лет.

Толик учился в седьмом классе, когда в доме появился мужчина. Хозяйство сразу заиграло новыми красками, звуками и запахами. Мальчишке нравилось помогать отчиму строгать новый штакетник, перекрывать крышу сарая, перекапывать огород.

Но однажды тот вернулся домой пьяным. И это был уже другой человек, не человек – зверь. Толик защищал мать, как мог, за что и был избит, ничего не соображающим, пьяным мужиком.

Полина была уже беременная, но терпеть такую жизнь не стала. И опять остались они вдвоём. Толик закончил семилетку, родился братишка Вовка. А в октябре председатель уговорил Полину отправить Толика учиться в соседнюю область, в плотницкую школу. Учёба, работа, служба в армии. И всё это в дали от дома. Конечно, все эти семь лет мать писала, и он отвечал. Но строчки на бумаге лишнего не скажут и руками материнскими не обнимут.

Не торопясь, на дороге показалась полуторка и остановилась около парня.

Дверь открылась и показался водитель – круглолицый паренёк, плотного телосложения, улыбающийся во весь рот.

– Служивый, куда путь держишь?

– Пашка, ты что ли?

– А то, кто ж ещё? Ну давай быстрее. Холодно, поди окоченел уже?

Толика приглашать два раза не нужно было. Он так замёрз, что холодная кабина казалась баней. Машина тронулась, и водитель затараторил, не давая пассажиру даже слова вставить.