Дом с драконами. Пластилиновая собачка

– А Ты как, мам? Тяжело же одной, да и Вовку поднимать надо!

– Ну, жили же как-то раньше, так и дальше будем. Где ты поможешь, где совхоз. Как бы ни было – не война. Поди, с голоду не помираем. А крылья тебе ломать не стану. Ты, сынок, пиши свою жизнь по-белому. Одна она, жизнь то. У меня и радости то осталось – ты да Вовка. Кому жить на селе, тот и живёт. А тебе, видно, другая судьба прописана, – Полина присела на сундук за спиной сына и смахнула слёзы шершавыми ладонями.

Глава 2

Утренний город суетился, бежал ручейками людей, спешащих на службу, заводы и фабрики. По проспекту сновали легковые автомобили и автобусы, а светофор торопился менять цвет, чтобы все успели пройти и проехать.

Толик привычно преодолевал путь от общежития до завода, вместе с такими же парнями, молодыми и задорными. И пусть осень затянула небо серым покрывалом, мелкий дождь моросит в лицо и ноги вязнут в мокрой пожухлой листве – это просто погода.

Уже полтора года Толик жил в городе. Работал на ремонтном заводе слесарем и не жалел, что не остался в деревне.

Трудовые будни не были лёгкими, но молодость брала своё. Прогулки под луной, встречи рассветов и песни под гитару, не мешали побеждать в соцсоревнованиях, спорить на партсобраниях и перевыполнять производственный план.

Последние три месяца фотография Милохина Анатолия красовалась на доске почёта и неделю назад его выбрали бригадиром. Жизнь набирала обороты. Та жизнь, о которой он так мечтал.

– Анатолий, Милохин! Постой, дело есть, – на проходной его остановил главный инженер и протянул руку, – Здоров! Тут такое дело. Собирай свою бригаду и получай командировочные путёвки на неделю. Отправляетесь в подшефный колхоз сегодня. На помощь, урожай собирать. Шоферить будете да технику ремонтировать. Работать по бартеру. Картошку привезёшь для рабочих. Так что, смотри в оба. Да и своих не распускай, а то начнут пить – пиши пропало. Тебе потом в глаза людям смотреть. Ну, давай, не зевай.

Картошка, так картошка. Вечером, после трудовой смены, с шутками-прибаутками, бригада из девяти разновозрастных мужчин погрузилась в кузов «Газ 51». Устроились на тюках с мешковиной и отправились на сельхозподвиги. Из всей бригады, Толик один был деревенским. И пока все балагурили, думал о том, что за полтора года так и не удалось съездить домой, к матери.

И сейчас он ехал в совершенно другой район, вместо того, чтобы оказаться в своём совхозе, чтобы помочь с урожаем и мать повидать. Письма и переводы Толик посылал каждый месяц, но только недавно вдруг понял, что городская жизнь так закружила – завертела, что не давала опомниться. Вроде недавно мечтал, что летом соберётся на выходные к матери. Перекроет сарай, подправит крыльцо. Но как же так получилось, что лето пролетело, невидя? Куда истратил он эти редкие выходные? Сам себя спрашивал и не находил ответа. Терял корни и даже не сопротивлялся.

«Газон» трясло на степной дороге так, что все подпрыгивали, пытаясь удержаться за деревянные борта кузова. А мимо, под низко нависшим звёздным небом проплывали почерневшие пашни и вдалеке горели глаза тракторов, пахавших бескрайнюю степь.

– Что-то зябко совсем стало, – раздался голос из темноты, – Бригадир, а ты себе картошку то брать будешь?

Толик поёжился. Свежий воздух пробирал до костей.

– Да куда мне? Я ж в общежитии. Там хранить негде. Ну, мешок то возьму на всех и хватит. Мы не барствуем!

Огонёк папиросы осветил круглое лицо и хитрый взгляд молодого мужчины

– Жениться тебе пора, бригадир. Ты ж у нас один в холостых ходишь. Тогда и картошка и моркошка не пропадут, и суп каждый день горячий будет. Вот и побарствуешь!

– Ага, Лёха. То-то, я смотрю, ты много барствуешь. Ты от какого такого супа с фингалом в прошлом месяце ходил? Уж не от Нинкиного ли артиллерийского?

– Ну, это издержки, так сказать – обратная сторона семейной жизни. Не любит моя Нинка, когда я зарплату не всю отдаю. Пытает, хуже фашиста, – Лёха, похожий телосложением на богатыря Алёшу Поповича, невольно тронул лицо рукой, и мужики покатились от смеха.

На место прибыли уже в ночь. Толик, на правах бригадира, распоряжался разгрузкой и обустройством бригады. Председатель колхоза предложил занять заброшенное здание клуба. Но ребята решили по – своему. Поставили две палатки на окраине села, на берегу ручья. Натаскали сухостоя из березняка, на костре разогрели консервы, чай. Поужинали и улеглись спать.

Утром, только забился рассвет, вся бригада была уже на ногах. Вставать не хотелось никому, но ночь на природе и в тёплой городской постели – это разные параллели одного и того же времени года.

На это и рассчитывал бригадир. Вечером уставшие мужики будут засыпать, хоть стоя. А утром, бодрящий свежий воздух разбудит, даже «мёртвого». Зато на вольности сил не будет.