Дом с неизвестными

— Значит так, братцы-товарищи. Что мы имеем по Барону и по незавершенному уголовному делу? — Старцев медленно вышагивал по Петровке, заметно припадая на больную ногу. О зажатой под мышкой тросточке он позабыл, так как был занят совершено другим.

— Имеем пропажу грузовика, датированную 16 августа, — лаконично ответил Егоров.

— Верно, — согласился Иван и дал развернутый ответ на свой же вопрос: — В день большой московской паники — 16 октября 1941 года — он выехал из Главного управления госбезопасности, загрузил сейф в Мосторге на Красной Пресне, а на товарную станцию Лефортово не прибыл. Об этом в уголовном деле имеется донесение майора милиции Мишина, отвечавшего за погрузку сейфа в спецэшелон.

— В донесении он также сообщил о звонке в Главное управление госбезопасности, — дополнил Васильков. — Но дежурный по Управлению сообщение майора воспринял спокойно, так как поток автомобилей, подвод и пеших граждан в этот день был сумасшедший. Зашевелились в Управлении только после того, как поблизости от товарной станции обнаружили два трупа.

Запнувшись больной ногой о бордюрный камень, Старцев тихо выругался и наконец вспомнил о трости.

— Так точно — два окровавленных трупа в исподнем, — сказал он. — Позднее в них опознают лейтенанта государственной безопасности Николаенко и его водителя — сержанта Карташова…

В материалах дела значилось, что ближе к вечеру на два тела с колотыми и резаными ранами наткнулись жильцы дома № 12 по Кирпичному переулку. Судя по описанию, переулок представлял собой узкую, малопроезжую улочку, по одну сторону которой тянулась стена старой маслобойки, по другую благоухали акации в палисадниках частных домишек.

— Проживающий в переулке семидесятишестилетний гражданин Спиридонов подтвердил, что во второй половине дня недалеко от его дома минут на десять останавливалась грузовая машина, — продемонстрировал отменную память Егоров.

— Полуторка. Которую на следующий день случайно обнаружил милицейский патруль на улице Пантелеевской, — закончил Васильков.

И с этим фактом Иван согласился:

— Верно. Только никакого сейфа в ее кузове уже и в помине не было…

* * *

В «Бакалею» на улице Пушечная тоже стояла очередь. Правда, людей в ней толкалось раза в четыре меньше, да и те, как оказалось, нацелились в рыбный отдел, где в этот день продавали селедку и мороженую треску.

— Мамаша, будьте добреньки, — настойчиво продвигался к входу Старцев.

— Куда ж вы, сынки, без очереди-то? — Женщина не торопилась их пропускать.

— Нам, мамаша, ваша селедка без надобности. Нам бы только табачку прикупить.

— За папиросами, что ли? Тогда проходите…

У прилавка скинулись и попросили продавщицу отоварить на всю сумму. Средних лет женщина в белом халате окинула оценивающим взглядом молодых мужчин, шустро посчитала деньги и негромко объявила:

— «Южные» вчера подвезли. Будете брать?

Папиросы «Южные» ленинградской табачной фабрики имени Клары Цеткин были получше «Беломора», но и стоили подороже.

Переглянувшись с товарищами, Егоров кивнул:

— На все.

Продавщица перекинула туда-сюда несколько костяшек на счетах. Затем выудила откуда-то и положила на прилавок двенадцать запечатанных папиросных пачек.

— Спасибо! Вы сегодня неотразимы, — торопливо рассовывал папиросы по карманам Егоров.

— Да я и вчера так же выглядела, — растянула она в улыбке густо накрашенные губы.

Продавщица была не прочь поболтать с красавцем Егоровым, да Старцев легонько стукнул его тростью по ноге.

Пришлось поворотиться к выходу…

— Ей бы штраф влепить, а ты с ней любезничаешь! — ворчал Иван, спускаясь по каменному крыльцу.

— За что же ее штрафовать-то?!

— За то, что товар прячет под прилавком! Почему «Южных» нет на витрине?

Надрывая одну из добытых пачек, Василий хохотнул:

— Эк ты хватил! Да она с продажи этих «Южных» ни копейки не поимела. Просто понравились мы ей, вот и продала.

— Так нарушает ведь правила торговли!

— К каждому работнику, Ваня, милиционера не приставишь. Поэтому относись к жизни проще. Держи. И наслаждайся…

Он угостил товарищей папиросами и принялся хлопать по карманам в поисках спичек. Остановившись на углу Пушечной и Неглинной, сыщики решили спокойно перекурить.

* * *

— А ты, пострел, здесь откуда? — подивился Старцев возникшему из-под земли Косте Киму.

Сыщики едва успели покурить и взять обратный курс на Петровку. И тут нá тебе — нос к носу столкнулись со взмыленным Костей.

— Из Управления, Иван Харитонович… — задыхался тот от быстрого бега.

— Что случилось? Меня опять вызывает комиссар?

— Нет, про комиссара не знаю… — уперев руки в коленки, согнулся лейтенант. Так, видать, проще было отдышаться.

— Да говори же ты наконец!

Костя выпалил:

— Мы обнаружили еще факты по незакрытому делу!

— Да ну! И чего ж вы накопали?

— Пойдемте. Расскажу по дороге…

* * *

«Если накопаете что-то серьезное — немедленно докладывай», — приказал Урусов на прощание.

Руководствуясь этим приказом, Старцев отправился под вечер в начальственный кабинет. Третий раз за сегодняшний рабочий день.

— Что у тебя, Иван Харитонович? — вскинул бровь комиссар и отложил в сторону ручку.