Дом с неизвестными

— Что ж, спасибо, Аркадий Исаакович, вы нам здорово помогли, — пожал ему руку Иван. — Если вспомните какие-то подробности — звоните…

* * *

Остальные оперативники группы Старцева тем временем рыскали по Москве в поисках сотрудников милиции, в последний раз видевших в Безбожном переулке злосчастный сейф. Егоров с Горшеней поехали в ближайший к Аптекарскому огороду отдел милиции. Бойко с Баранцом снова отправились в архивы.

Встретились, как обычно, вечером в кабинете, чтобы за кружкой чая поделиться добытыми сведениями и подвести итоги.

— Мистика какая-то с этим сейфом, — обжигая пальцы о горячую кружку, сказал Егоров. — Слава богу, журналы регистрации в РОМе сохранились. С горем пополам выяснили фамилии тех, кто в октябре 1941-го выезжал по звонку в Безбожный. Начали перебирать. Один погиб на фронте, у второго сердце сдало — умер, третий ушел из органов и сгинул в неизвестном направлении… И последний из списка — старшина Садыков — вдруг оказывается тузом в рукаве! Мало того, что живой-здоровый, так еще и дежурит в соседнем помещении. Я его чуть не расцеловал на радостях…

Продуктов на ужин вышло негусто. Буханка серого хлеба, две банки рыбных консервов и по свежему огурцу на брата. Ну и чай с сахарком из старых запасов — куда ж без чая? Большего раздобыть за день не успели.

— Так-так, — сгрудились сыщики вокруг Василия.

— Разговорились. Отличный мужик: юморной, с хорошей памятью, — продолжал тот. — Рассказал о приключениях в тот октябрьский день. Как с Безбожного переулка дважды вызывали строители — сначала по найденным в подвале трупам, потом по сейфу. Удивительного в том было мало — строители часто натыкались на объектах на неразорвавшиеся бомбы или на трупы людей под завалами. Но после того злополучного дня пятиэтажный дом в Безбожном милиционеры окрестили «бюро находок». Старшина прибыл в Безбожный один, осмотрел сейф в квартире на третьем этаже. Он лежал на полу, дверца в запертом состоянии и со следами от инструментов.

— Пытались вскрыть, значит? Или вскрыли, а потом заперли? — нетерпеливо переспросил Иван.

Отхлебнув из кружки чаю, Василий пожал плечами:

— Ну, кто ж теперь разберет. Садыков в сейфах ни черта не смыслит. Говорит, что краску по периметру ободрали, видать, фомкой работали.

— Жаль. — Иван почесал шевелюру. — И что же произошло дальше? Каким образом сейф пропал?

— А пропал он очень просто. Ввиду того, что в РОМе не хватало людей, на второй вызов Садыкова отправили одного. Дескать, обнаружен какой-то сейф, ничего сложного — разберешься. Садыков разобрался, что сейф большой и неподъемный. К тому же запертый. С таким не то чтобы одному, но и вчетвером-то не сладить. Строители в доме копошились и вытащить его наружу помогли бы. А дальше куда? Старшина прибыл пешком, без машины. В общем, попросил он каких-то ребят присмотреть за ним, а сам со спокойной душой отправился в РОМ за грузовиком и подмогой. Ну, в самом деле, кому придет в голову, что такая бандура средь бела дня исчезнет? В общем, вернулся через полтора часа, а сейфа и след простыл. В комнате пусто.

Старцев возмутился:

— Как же так?! Он же просил постеречь!

— Иван, это было ошибкой, за что Садыков чуть не поплатился головой. Постеречь-то он попросил простых работяг-строителей, у которых своих дел по уши. Отвлеклись, проморгали, не заметили… Какой с них спрос? Старшина потом писал объяснительные, краснел на собраниях, в итоге лишился премии.

— То есть сейф испарился и никаких сведений?

— Никаких.

Иван помрачнел. День начинался так радостно, так споро! Все получалось, выходило гладко, и тут на тебе — застопорилось на проклятом сейфе.

Глава двенадцатая

Москва, Безбожный переулок; 20 октября 1941 года

Развалившись на заднем сиденье служебного авто, Анастас Мирзаян в чудесном расположении духа ехал по улицам Москвы. Ничто в этот день не могло омрачить его настроения: ни война с гитлеровской Германией; ни страшная паника, после которой столица непривычно опустела; ни то, что целую неделю пришлось проживать в мрачном номере гостиницы Совнаркома. Не раздражал даже служебный автомобиль, оказавшийся старой дребезжащей развалюхой. Все это, включая непривычную холодную осень, доставляло неудобство. И не более того.

Главным было то, что вереница значимых событий последних двенадцати-четырнадцати лет его жизни складывалась в точности так, как он задумывал и планировал. Ничто не выходило за определенные им рамки. И вот результат — он в Москве, на очень высокой и ответственной должности. Теперь даже если прикажут эвакуироваться в Куйбышев, куда съехала добрая половина наркоматовских учреждений, он не расстроится, потому что и там — в Поволжье — для него будет уготовано место среди элиты страны.